А толку-то воскрешать минувшие времена! Дорога всегда одна и вечно нехороша. И только потом поймешь, что все повторил бы вновь: Потерянную любовь уловками не вернешь...
Ты тоже подумаешь, я не любил его? И предал? И к Третьему Дому пошел в вассалы? Мне каждый твой взгляд - понимаешь?! - в лицо плевок... А впрочем, смотри. Ведь предателю горя мало... Он снился сегодня. Как будто бы сам не свой. Совсем одинокий. Печальный. В одежде черной. Он как-то тоскливо тянулся ко мне рукой. А вот дотянулся ли... Ирмо, позволь мне вспомнить! Я плакал, проснувшись. Какой же я был дурак. Как поздно я понял - мы оба нужны друг другу. И если бы он мне еще раз приснился так, Я - можешь не верить - вцепился бы в эту руку.
Балрога мне в шахту... Или в кузню... Или в баню, тоже не проблема... Все ушли. А я брожу, как узник, в колдовских лесах Кветлориэна. Впрочем, сам избрал, по доброй воле это то ли счастье, то ли горе. Гном слагает песни - не смешно ли? - для нее, рожденной в Валиноре... Как ты пахнешь, белая зараза наверху забытого кургана... Не найдя достойного алмаза, волосы ее ношу в кармане...
Велик, и мудр, и светел, и т.д., и длань его... Излюбленная тема. Мол, исцелись уже! Не каждый день он будет прибегать к тебе с целемой! А пусть и так... Целемой ли унять боль от того, что он считает вправе Приговорить: "Ты любишь не меня, а лишь свою мечту о ратной славе"...
Три шага - и сходни. Три шага - и Море. Не завтра - сегодня... Не слишком ли скоро? Три шага - и вечность. Три шага - чуть боком... И - солнце навстречу слепящим потоком. Забыть. Раствориться. Без всякого смысла. И белою птицей... Не слишком ли быстро? Шагаешь с причала не так, как с порога... Три шага... Как мало... Три шага... Как много...
Неотвязные мысли... о странном: колыхание... мерные волны... Сквозь жемчужную тусклость тумана - звезды... полночь... Вот именно - полночь! Воск закапал нарядную скатерть, на странице - огромная клякса, И проклятое "Хватит... ну хватит..." - бесконечно дурацкая фраза. Годовщина... Все ходит по кругу. Так что снова сквозь муть полубреда Я тяну непослушную руку - да, к пустому карману жилета.
- Я тебе говорю на квэнье, мне нужны корабли, и много! - Хватит, Финвион, ты зарвался, и железкой махать не надо. Не хватает на нас терпенья? Ну так скатертью вам дорога. Только знаешь, на флот не зарься, нам он тоже для дела даден...
Все. Пошел обижаться дальше... И в кого он такой горячий? Что не наше - то тоже наше, это - логика нолдор, значит? Впрочем, я за отца бы тоже... И не так бы еще, наверно... Что ж... Построить решит - поможем... Он ведь, в сущности, просто нервный...
Другая поднимает эти пяльцы, разглаживает смятые узоры И знает, что удел ее - терзаться, задумываясь, кто мне больше дорог. И золото волос ее - на воле, и взгляд ее - печален и тревожен... И в сотый раз под сердцем что-то колет: о Эру, до чего они несхожи... Про сти мне и поверь: в моей ли власти... Вы обе победили в этом споре, И ты, мое нечаянное счастье, и ты, моя несказанная горечь.
Разве это - каприз? Как они не поймут! Морьо пальцем висок продырявил почти: "Да иди зашибись! Избегает он смут... Ты отцовский зарок не желаешь блюсти!" - "Не зарок, а завет..." - "Не цепляйся к словам!" А не нам ли платить за небрежность в речах? Курво: "К Мандосу!" Нет, вот как раз-таки там Ничего объяснить не дадут на мечах. Извините меня, ни на день, ни на час Не забыты огни на чужом берегу! Но - я нолфингом снят, а не кем-то из вас! Преклонюсь перед ним... А понять - не смогу. Нам ли - этот венец? Нам ли - славу и честь? Я бы сам за собой никуда не пошел... Ты ошибся, отец. Камни - камни и есть. Не за них будет бой, а за что-то еще... Недоступное нам...
Мрак. Едино, что с глазами, что без глаз, Но с глазами было как-то попривычней... У него Колец пока что как у нас: Десять-десять. И отлично. И отлично... Руки связаны - догадливый, сморчок, Здесь, видать, уже перегрызали вены... Математика, твою через пенек: Семь да Три - выходит пыточный застенок.
Не везет в любви, не везет... Ни отцовской, ни даже... вот... Душу, ей говоришь, бери, - а она предпочтет берилл... Не везет в любви, хоть топись, гному на смех такая жизнь. Я, простите, по горло сыт тем, что ей - только "внук" и "сын". Не везет в любви ни хрена, и не скажешь: "Идите на...!" - Ведь меня называет "друг" незаметный ее супруг. Что тут сделаешь... А хотя есть одна небольшая мстя - Ухмыльнувшись ему в лицо, подарю ей одно Кольцо.
Сразу на пару ступенек шагнет, Спросит: "Ну как он? Работает? Точно?" - И натолкнется на это ее: "Что ты взамен, toroninke, захочешь?" Мастер по найму. Спросить о цене - Это традиция, а не обида. Так что, глазами скользнув по стене, Должен назначить - хотя бы для виду. Медленно голову на бок клоня, Скажет: "Зачем мне любая награда? Глядя на камень, ты вспомнишь меня... Вспомнишь - и этому будешь не рада".
Кольца Власти ныне на покое, На могилах древних - пятна моха. По своим проехалась устоям На прощанье старая эпоха. Переврали хроники и были Некогда могучего народа... Заметает тонкой серой пылью Имя на заброшенных воротах.
Со вчерашнего утра - дождь. Под глинистым откосом У потухшего костра мокнут лютня, плащ и посох. Эльф, совем, видать, больной, босиком, на бережочке, Наклонившись над водой, что-то странное бормочет. То проклятия судьбе, то - с прудом, считайте, - споры... "Не зови меня к себе, ты, отродье Феанора!.."
Объяснял свою мысль, выворачивал душу, Говоривших: "Уймись!" - по привычке не слушал. Мой соратник!.. Собрат!.. Мой двойник... Мой учитель!.. Не учел. Виноват. Те, кто выжил, - простите. Даже если не сон клещи, цепи и двери, В то, что это был он, - до сих пор не поверил.
Не покой прошу, а передышку. Но по обе стороны Проклятья Судьи мне - мои отец и братья. Нет ни беспощаднее, ни выше. Отблески безумной нашей цели, отблески пожаров или стали - Притворимся, будто не устали называть их "свет в конце тоннеля". Тьма - удел наш? Значит, все в порядке, значит, все по Клятве, все как надо... Брат мой, просто встань со мною рядом и молись о смерти в этой схватке.
Здесь, на скользких от крови камнях, Я разбил свою лютню, Я упал на колени И зажмурился, чтобы не видеть Равный ужас в глазах Победителей и побежденных. Братья! - нет больше братьев, Есть лишь мрак, Накрывающий землю Непомерно огромным крылом. Здесь, на скользких от крови камнях Я остался один И увидел, какой же ценой Я купил свои песни - Которых мне больше не надо!.. Я бы проклял их, если б не вспомнил, Что сам уже проклят... Здесь, на скользких от крови камнях Я согнулся под тяжестью Клятвы, Раздавившей меня...
Запад - весь в окровавленной пасти заката. Есть ли смысл посегодня искать виноватых? Смысла нет и, пожалуй что, даже не надо... Финдарато... Непройденные тропы, недопетые песни... Даже там, за пределом, наверное, вместе, Это я все живу - как последняя - вместо... Артаресто... Исковерканы души, искорежены латы... Для кого-то - навечно останетесь святы, Для кого-то - уже в безразличном "когда-то"... Ангарато... Черной коркой - как после безумного жара - Запеклось и осталось болеть, ведь недаром Боль и память - такая хорошая пара... Айканаро... Не позвать - и дверями, и стенами стиснут, Голос где-то под сводами глохнет и виснет... А она до сих пор продолжается - тризна Нашей жизни...
"Постучусь головой об мэллорн по прадедовскому совету!.. Очень мудро и очень смело, и вообще гениальный метод!.. Постучусь - на дэлони шаткой Келеборн усидеть не сможет!.. С феаноринга фзятки гладки, сам упал, объясню. На ножик!.. Восемь раз! Вы б еще фанерой покрывали свои насесты!.. И так им вот простым манером обоснуюсь на теплом месте!.." Молот пляшет по наковальне, а за запертой ("Выйди!") дверью Гном задумчиво и печально улыбается подмастерьям.