четверг, 15 ноября 2018
09:08

Ты слал мне с войны конверты — они горят.
В конце ледяного месяца ноября
Мы встретились снова — и встали гештальты в ряд,
Стоят между нами, ни слова ни говоря,
Рукав моей блузы от пролитых слёз набряк.
Я, будто Алиса, могла нарыдать моря —
А что же теперь? Остался один заряд.

Ты слал мне с войны конверты, благодаря.
Но то, что нам важно, мы сами же вбили в грязь,
Ты можешь плясать у сожжённого алтаря,
Но я помню всё — и пальцы в твоих кудрях,
И то, как пылала за нашим окном заря...
Ты можешь идти, путь к чёрту всё так же прям.
Ты слал мне с войны конверты — и слал их зря.

(с) Ёсими

@темы: ~*~

URL
09:07

Золото листьев буреет до выцветшей глины
Зыбкий ноябрь замирает на чаше весов.
День мой и ночь, два крыла, две мои половины.
Свечи горят, отмечая теченье часов.

Злая привычка - на прочность испытывать душу.
Злая... Не стоит. Но ветер гуляет внутри.
Шаг... и другой... Где тут думать, что именно рушу?
Просто дыши. Не ревнуй, не проси, не смотри...

Страшно подумать, что все мы живем лишь однажды.
Ночь моя, день мой, нелепые крылья мои...
Что, кроме жизни, в итоге окажется важным?
Просто - ноябрь. Зябкий ветер. Ни слова любви.

(с) Catherin

@темы: ~*~

URL
09:07

Каждый второй проснется не там, где лег.
Вычешет ветки и мох, вычистит зубы, смоет
Красноватую глину с ног и рук. Все были там -
Я слышал в победном вое.
Я заболел. Я был слаб. Я не смог.

Будут однажды охотиться и на меня
На рубеже ноября, в вихре дикого гона.
Не защитят ни рябина, ни отблеск огня, -
Слишком отчетливый след, да и запах знакомый.
Но не сегодня. Сегодня я слаб, одинок,
Черная зависть к охотникам, книги и кофе.

Где-то вдали отзывается призрачный рог.
Падает дождь. Запах листьев, железа и крови.

(с) Catherin

@темы: ~*~

URL
09:07

Вот он - Ноябрь - сидит у огня,
Грея худые и синие пальцы.
О, эти души, так ждавшие дня!
О, эти ветры-скитальцы!
Бьются о стены, кружат у огня,
С веток срывают убранство,
И улетают, звеня и стеня,
В мглу, в бесконечность, в пространство.
Деревья, мертвые, все в памяти слились.
Как звенья, в пенье, в вечном повторенье
Ряды имен жужжат в богослуженье.
Деревья в цепи длинные сплелись,
Кружатся, кружатся, верны заклятью.
Руки с мольбою во тьме поднялись.
О, эти ветви, простертые ввысь,
Бог весть к какому Распятью!
Вот он - Ноябрь - в дождливой одежде,
В страхе забился в углу у огня.
Робко глядит он, а в поле, как прежде,
Ветры, деревья, звеня и стеня,
В сумраке тусклом, сыром и дождливом
Кружатся, вьются, несутся по нивам.
Ветры и деревья, мертвые, святые,
Кружатся и кружатся цепью безнадежною
В вечерах, подернутых серой мглою снежною.
Ветры и деревья... мертвые... святые...
И Ноябрь дрожащими руками
Зажигает лампу зимних вечеров.
И смягчить пытается слезами
Ровный ход безжалостных часов.

А в полях всё то же. Мгла все тяжелее...
Мертвые... деревья... ветер и туман.
И идут на север длинные аллеи,
И в ветвях безумных виснет ураган.
Серые дороги вдаль ушли крестами
В бесконечность тусклых, дремлющих полей.
Серые дороги и лучи аллей -
По полям... по скатам... вдаль... между лесами...

(с) Эмиль Верхарн

@темы: ~*~

URL
09:06

небо становится парусом в серебре
мы сидим на горе, на высокой-высокой горе, начинает темнеть.
неблагая осень, листвы черненая медь, изморозь на коре.

говорят, что те, кто всегда один, - им судьба уходить в Самайн,
горек хлеб и едок осенний дым, холодны неубранные дома.
говорят, раскрывается небо - и к ним
спускаются кони, и наступает зима,
быть им вечными всадниками, лететь по дорогам пустым,
не гляди в глаза, коль не хочешь сойти с ума.

мы сидим на горе, на высокой-высокой горе,
нерожденный костер начинает гореть,
поднимается высоко в облака,
начинается ветер, дорога листвы легка,
неблагая осень, встречай меня-дурака.
(мы сидим на высокой горе - и не надо слов о любви,
просто переживи эту зиму, пожалуйста, переживи)

просто тем, кто всегда один, - судьба уходить,
растворяться в вечной охоте,
просто это не лечится - это дыра в груди,
саднящая на закате и на восходе.

это черный Самайн проступает в полете листвы,
в запахе порыжевшей травы, в карканье черных птиц.
Рассыпаются в небе первые звезды - как мелкий рис,
тем, кто всегда один, - уходить, ожидает тьма,
здравствуй, вечная охота, здравствуй Самайн,
здравствуй, осень моя неблагая, нож на бедре,
и насквозь проходит октябрь, и касанья его свежи.

(мы сидим на горе, на высокой-высокой горе,
я люблю тебя, но не держи меня, не держи).

(с) Лемерт

@темы: ~*~

URL
09:05

Спи, а я тебе расскажу про серого волка из Анжу.

Когда ноябрь сковал серое небо
И запер его ветвями черных деревьев,
Когда холода опустились на темную землю,
Когда леса ожидают суровую зиму,
Из леса выходит волк с золотыми глазами,
Из леса выходит волк, и подходит к церкви,
Из леса выходит волк, и идет к колокольне,
И тяжкий колокол трогает серою лапой.

А вслед за ним из чащи выходят звери,
Встают в отдаленьи, потом подбираются ближе,
У церкви стоят, и глядят молчаливо и строго,
И слушают тихий ноябрьский звон и шелест.
Волк из Анжу, волк с золотыми глазами,
Качает колокол, как колыбельку, лапой,
И звери окрестных лесов собираются к церкви,
И смотрит лесная паства на колокольню.

Волк из Анжу, волк с золотыми глазами,
Служит до утра за всех зверей убиенных,
И ни один человек из живущих в округе
Выйти не вздумает этой ночью из дома.
Колокола не поют под волчьею лапой,
Палой листвой шелестят, ледяной брусникой,
Сухо и строго шуршат до тьмы предрассветной.
На колокольне волк с золотыми глазами.

Тянется ночь, безмолвная, как молитва
Серых волчат за убиенную матерь,
Бурых лисиц за пропавших сестер и братьев,
Звери стоят во тьме и глотают слезы.
Перед рассветом волк уходит обратно,
Чтобы вернуться в день святого Филиппа.

(с) Башня Rowan

@темы: ~*~

URL
09:05

Ноябрь — это такое время, когда меняешь себя совсем:
Уже не с этими и не с теми, не нужен этим, противен тем.
Не спится ночью, а если спится — такие сны, что вообще держись,
И собираются по крупицам осколки прошлого в эту жизнь.
Лоскутный мир твой давно просрочен, нет ветра — сдутые паруса.
Ты все ломаешь — так, между прочим, на сон оставив хоть три часа —
Без капли жалости или грусти (они придут, но куда поздней),
До боли в сердце, почти до хруста всех тех счастливых, прошедших дней.

Все те, кто были, держались рядом, теперь — досадная часть тебя,
Осколки мыслей. Жалеть не надо, не удержались — ну, не судьба.
Ноябрь верит в плохих и жестких, так слепо рвущихся выше звезд.
Таких и гладят по мягкой шерстке. Таким и рушат последний мост.
Решай, где будешь стоять и падать, решай, с кем выйдешь в чужой январь,
Пока на этой земле так слабо на листьях тлеет их киноварь,
Пока еще за окном не минус, а мокрый снег и нетвердый плюс.
Глотай несладкие витамины, гадай, теперь за кого боюсь.

А за стеклом — неподвижный город, дыханье четкое, ветра скрип.
Зима уже невозможно скоро, пока здесь паника, осень, грипп,
Пока здесь дышится чьим-то счастьем, и камень помнит июльский жар,
Пока течет по твоим запястьям его искомканная душа.
Сплошные улицы одиночеств, прозрачный воздух, успеть в метро,
И кто-то спросит: "чего ты хочешь?" Уже не хочется ничего.

Такое небо — бери и властвуй, и все поверят, что ты — король,
А ты берешь в свои руки ластик, и все стираешь до цифры ноль,
И гордость скользко, голодным змеем шипит, все прошлое костеря.
Подумай, что ты вообще имеешь, пока и это не потерял.

(с) Арька

@темы: ~*~

URL
09:04

Ветер дышит прохладным и терпким вином,
Осыпается осень с берез.
Скоро реку чеканным скует серебром
Вдохновенный художник-мороз.
Скоро снегом оденется мокрая даль,
Стылый ветер дохнет синевой,
И бездонного неба холодный хрусталь
Зазвенит над моей головой.
Одиночество льдинкой на сердце легло,
И не нужно мне солнечных дней...
Мне теперь беспечально, легко и светло,
Как монахине в келье своей.

(с) Дара Ливень

@темы: ~*~

URL
среда, 23 мая 2018
19:58

Оcень под вальс умирающих листьев
В город прокралась походкою лисьей,
Волосы тронула ветром холодным,
Птиц поманила полетом свободным
В теплые, томные, дальние страны...
Скоро октябрь - только кажется, рано
Осень сменила роскошное лето,
Только в душе, в глубине еще где-то
Хочется солнца, жары, сарафанов,
Хочется шума прохладных фонтанов,
Поздних закатов и ранних рассветов,
Ярких, роскошных цветочных букетов,
Только вот осень все планы меняет,
Мелким нахальным дождем осыпает...
Осень - шальная, веселая - стала
В городе нашем хозяйкою бала!

(с) Елена Полухина

@темы: ~*~

URL
19:57

Если ты Поттер, то имя, конечно, Гарри.
Выплюнут жизнью и смертью не переварен,
Шрам или шарф, где мантия – там и марля.
«Все хорошо?». «Ну, конечно, спасибо, дарлинг»
«Выжить» и «жить» - это два очень разных слова.

Все несомненно лучше, когда ты Джинни.
Семь – цифра счастья, тебе повезет по жизни.
Замуж за миф, и дочка родится рыжей,
А сыновья – отважными и большими.
Только к кому в ночи улетают совы?

Все как хотела, детка. Теперь ты Уизли.
Рон просто душка, но он почему-то кислый.
Ты прочитала все, но ты веришь в числа.
Радость в семье достигается силой мысли.
Муж перестал даже думать, не то, что спорить.

Дети, жена, аврорат и пивасик в пабе.
Помнишь, как ты ее лапал на третьей паре?
Впрочем, ты знаешь, что жизнь всех на свете старит.
Выскажешь все... Не сейчас, на сыновьей свадьбе.
Это трудней, чем не помнить о Вольдеморте.

День очень долгий, как три... Нет, четыре мили.
Взяли котлы? А мантии не забыли?
Будет у мамы теперь поцелуй чернильный.
Лили, не плачь, ты тоже поедешь, Лили.
Джеймс, объясни, откуда такие пятна?

Гарри все трет очки – два стеклянных круга.
Джинни смеется, но смотрит не на супруга.
Волосы Герм уложены туго-туго.
Рон хочет вызвать смех, но приходит скука.
Где наш вагон? Мы тоже хотим обратно.

(с) Menthol_blond

@темы: гарри поттер

URL
19:54

Люди читают жопой. Жопой люди читают.
Люди в целом хорошие, но жопой читают они.
Дык ничего, что жопой. Главное, что читают
Можно читать и жопой, в жопе особый смысл…
Пишешь «я ем пельмени», казалось бы все понятно
Я! Ем! Пельмени! Дикси. Просто, как три рубля.
Но люди читают жопой, а значит в этих пельменях
Жопа всегда увидит что-то «очень своё».
«Зачем вы пишете это? Хвастаетесь, что богачка?
А в Африке голодают, стыдно должно быть вам»
«Зачем вы жрете пельмени! В пельменях коровки и свинки
Вы жрете коровок и свинок, вы женщина — трупоед».
«Пельменями дразнишься, сууука… А мы сидим на диете,
Зато у нас будут мышцы, а тебя скоро бросит муж».
«Вот я покупаю пельмени только у бабы Тамары,
вот ее сайт, вот фэбэшка, а вот ее инстаграм».
«Что за хрень и откуда? Какая-то баба с пельменем…
Зачем вы пришли в мою ленту? Уйдите отсюда вон».
«Вот помню в пятидесятых… вот это были пельмени!
А нынче разве пельмени? Сталина нет на вас…»
«Пельмени — не русская пища. Видимо, вы еврейка!
Ну, или китаянка. А может быть вовсе мордва».
Я! Ем! Пельмени. Дикси. Но люди читают жопой.
Люди в целом хорошие. Но жопой читают они.
(с)

@темы: ~*~

URL
19:50

стану выбирать выберу не бойца
не красавца первого воду не пить с лица
не спастись деньгами выберу не купца
выберу кузнеца
кто еще окует дом железом снаружи и изнутри
кто поставит решетки ограду замок заслон
кто еще металл на защиту заговорит
только он
кто еще даст железные зубы чтоб камни грызть
и железные башмаки
топтать не перетоптать
и забрало сплошное – не видеть чужой игры
ни прозрачных рук ни горящих глаз ни изгибов рта

а пока к дому сумерки подкатывают как прибой
стонут деревья
холмы выпячивают горбы
где рябина моя где полынь
где ладан и зверобой
продержаться бы до утра
продержаться бы

@темы: ~*~, © Графит

URL
19:49

снег кружился, и мчался праздник по белесым коврам, когда
я услышал, что верить сказкам очень глупо. на проводах
восседали, нахохлясь, птицы, и качался трамвай во тьме.
заложив уголок страницы, я кивнул, но остался нем,
потому что (да что тут скажешь) сказка – ложь, вот и все слова.
разве может девчонка в саже, вечер с принцем потанцевав,
стать всех ближе ему, роднее? разве их не погубит быт?..
сколько раз те, кто слепо верил, расшибали в запале лбы
о кирпич самого Кингс-Кросса, ДВП платяных шкафов;
сколько раз оставались с носом на полях в стране дураков
или в чьем-то большом театре, к пальцам ниточки привязав?..
я кивнул и уткнул обратно в книгу заспанные глаза,
потому что (да что тут скажешь?) сказка – ложь. и реальность – ложь.

было, знаешь, не меньше страшно верить в «вырастешь и поймешь/
я желаю тебе лишь блага/босс еще позвонит на юрфак».
согревало ладонь бумагой, и я видел сквозь дымку, как
на растущей луне мальчишка держит удочку и поёт;
как девчонка другого ищет, сапожками утюжа лёд;
как сестрица плетет крапиву и молчит, закусив губу –
как ей хочется быть счастливой. мне хотелось ей крикнуть «будь»,
но попутчик взглянул бы косо, так что я, подавивший крик,
наблюдал, как мерцали звезды – утро, их размывая в блик,
город делало жестче, строже. в рюкзаке валялась тетрадь,
по которой довольно сложно было «римское право» сдать,
только я не грустил напрасно: разве «неуд» вершина бед?..
я кивал, что не верю в сказку, но держал ее планом Б.

(c) maybe anny

@темы: ~*~

URL
19:47

а впереди ещё два месяца зимы.
и чьим-то счастьем переполнен снежный воздух,
в ладонях тёплых ты слегка колышешь звёзды,
и смотришь на танцующие сны.
а впереди ещё два месяца зимы.
но год окончен, ночь смеётся догорая,
ты так устала от возни, ходьбы по краю
своей неуспокоенной судьбы.
и ты как в детстве продолжаешь ждать чудес,
и завершенья всех своих плохих сюжетов,
твоё желанье прочно спрятано в конверте,
загаданное в пьяной пустоте.
в глазах твоих утонут отблески луны,
давай же, девочка, ты пожелаешь сильно,
чтоб всё случилось будто в самых лучших фильмах…
а впереди ещё два месяца зимы.

(с) ...чья-то история

@темы: ~*~

URL
19:47

За десять лет мы неплохо спелись. Один – инквизитор. Он чует ересь.
Второй – генерал. Волевая челюсть и взгляд холоднее военных зим.
За каждым из нас три кольца охраны, вокруг невеселая панорама,
И даже любовницы смотрят странно, когда мы на часик заходим к ним.
Мундир тебя красит, а страх – ни капли. Но ты за советом пришел, не так ли?
Скажу тебе: мы безнадежно влипли, и лучше на запад отправь семью.
В тебе – ни единой негодной мысли, я это ценю. Но мечи повисли
Над шеей шефа. Не вижу смысла им подставлять еще и твою.
Смотри: мы сидим на старинной вилле, моргая от въевшейся в стены пыли.
А как я хотел, чтоб меня любили – и те, кто платит, и мой народ.
Концепты были изящней кружев, как жаль, что теперь этот дар не нужен,
И на элиту наводит ужас каждый рискованный поворот.
Мой мальчик, увы, это дело глухо, вокруг неприглядность, война, разруха,
Корабль направил на скалы брюхо, и нет надежды исправить курс.
Мы с каждым шагом все глубже вязнем, и смотрим друг в друга почти с боязнью,
И тешимся видом публичной казни, и маемся тяжестью наших уз.
О чем ты не думал, вступая в орден? О том, что история даст по морде?
О том, что реальность мечту испортит, как крепко мы ни были б ей верны?
А власть хороша, но триумф недолог. Мне чудится холод стальных иголок.
Ты знаешь, я все-таки идеолог, и чувствую близкий конец страны.
Весна будет хуже, чем мы боялись. От сводок министры приходят в ярость,
Столичной оперы верхний ярус вчера обвалился. Кто строил, а?
Все плохо с горячей водой и светом. Дороги? Забудьте о них до лета.
Но ты приезжаешь и ждешь совета. И я обречен подбирать слова.
Рассматривай это как твой экзамен, мой мальчик, держись и будь тверд, как камень.
Лицо твое видят десятки камер, в прямом эфире не вешай нос.
Единственный шанс, если клятву помнишь, что дьявол нам все же предложит помощь.
А нет – мы посмотрим в глаза чудовищ, и кто оробеет – еще вопрос.

(с) Анна Федорова

@темы: ~*~

URL
19:44

Ноябрь — это такое время, когда меняешь себя совсем:
Уже не с этими и не с теми, не нужен этим, противен тем.
Не спится ночью, а если спится — такие сны, что вообще держись,
И собираются по крупицам осколки прошлого в эту жизнь.
Лоскутный мир твой давно просрочен, нет ветра — сдутые паруса.
Ты все ломаешь — так, между прочим, на сон оставив хоть три часа —
Без капли жалости или грусти (они придут, но куда поздней),
До боли в сердце, почти до хруста всех тех счастливых, прошедших дней.

Все те, кто были, держались рядом, теперь — досадная часть тебя,
Осколки мыслей. Жалеть не надо, не удержались — ну, не судьба.
Ноябрь верит в плохих и жестких, так слепо рвущихся выше звезд.
Таких и гладят по мягкой шерстке. Таким и рушат последний мост.
Решай, где будешь стоять и падать, решай, с кем выйдешь в чужой январь,
Пока на этой земле так слабо на листьях тлеет их киноварь,
Пока еще за окном не минус, а мокрый снег и нетвердый плюс.
Глотай несладкие витамины, гадай, теперь за кого боюсь.

А за стеклом — неподвижный город, дыханье четкое, ветра скрип.
Зима уже невозможно скоро, пока здесь паника, осень, грипп,
Пока здесь дышится чьим-то счастьем, и камень помнит июльский жар,
Пока течет по твоим запястьям его искомканная душа.
Сплошные улицы одиночеств, прозрачный воздух, успеть в метро,
И кто-то спросит: "чего ты хочешь?" Уже не хочется ничего.

Такое небо — бери и властвуй, и все поверят, что ты — король,
А ты берешь в свои руки ластик, и все стираешь до цифры ноль,
И гордость скользко, голодным змеем шипит, все прошлое костеря.
Подумай, что ты вообще имеешь, пока и это не потерял.

(с) Арька

@темы: ~*~

URL
19:43

Серый волчок приходил и унес твою колыбель.
Снегом и небом тебе застелю постель.
Мир замело, молчит земля на мелу.
Белая мать поднимает свою иглу.

Сходятся берегами края полотна.
Новая шкура теплой душой полна.
Спи, моя радость, зима пригасила свет.
Все, кто живые – спят, а кто не спит – того нет!

С берега к берегу носит твой плач метель
В дубовых корнях запрятана колыбель.
Серая тень тебе выбирает дом.
С дальних холмов тянет жилым теплом.

Вот ты проснулся, и в теле своем изгой.
Лежишь и смотришь, как кормят из рук огонь.
Дом затаился и слушает, кто пришел.
На новой рубахе – еле заметный шов.

А когда в году остается на донце дней,
Мимо спящих собак, мимо дрожащих коней,
С той стороны, безлюдной и голубой,
По льду приходят присматривать за тобой.

Валится новый снег, волки во тьме поют.
Ты снова бессонно лежишь на своем краю,
Чтобы потом оборваться и кануть вниз,
Услышав из ночи: «Дитя мое, обернись».

(с) Некеле

@темы: ~*~

URL
19:39

Мне нравятся фильмы про мрачного Сталина,
Как ходит задумчиво он по Кремлю
И вешает всех, от Иркутска до Таллинна…
Но порно я, всё-таки, больше люблю.

Мне вестерны в кайф, где индейцы с ковбоями
Друг друга на медленном жарят огне
И очень гордятся своими устоями…
Но порно особенно нравится мне.

Про космос люблю, про убийц-астероидов,
Где Землю спасает бурильщик простой,
Он — самый толковый в команде негроидов…
Но это в сравнении с порно — отстой.

Про рыцарей — тема довольно красивая:
Погибнуть готовы, служа королю!
Кольчуги, мечи, лошадёнка спесивая…
Нет, всё-таки, порно я больше люблю.

И ужасы — жанр, навеки излюбленный,
Люблю, чтоб кровища потоком текла,
Чтоб был там скелет и чтоб палец отрубленный…
Но порно — покруче. Такие дела.

(с) Доктор Верховцев

@темы: ~*~

URL
19:37

Метро.
Справа пидор, слева пидор
Сзади пидор, впереди
Пидор, пидор, пидор, пидор
Все. Приехал. Выходи.

Плацкарт.
Сверху пидор, сбоку пидор,
Сзади пидор, впереди
Пидор, пидор, пидор, пидор,
Пидор, пидор, пидор, пидор,
Пидор, пидор, пидор, пидор,
И ещё три дня пути!

Купе.
Пидор снизу, пидор справа.
Пидор чуть наискосок.
Пидор, пидор, пидор, пидор.
Как воняет блять носок.

Твитор.
Сверху пидор, снизу пидор
И в реплаях, погляди:
Пидор, пидор, пидор, пидор
Все. Приехал. Спать иди.

(с)

@темы: ~*~

URL
19:30

Дайте Татьяне ещё двадцать пять минут –
В тысячный раз обойти его кабинет.
И Татьяна поймёт – все Онегины просто врут.
И Татьяна увидит – Онегина просто нет.
Он пародия, Таня, вся соль на подушке – блажь.
Второсортный герой и роман про него горит.
Даже имя не вспомнишь, портрета ему не дашь.
Был Онегин – осталось пятно между книжных плит.

Был ли Онегин? Татьяна хватает стул.
Всё так очевидно. Смеётся сама с собой.
Кто привёл его к ней? Дал поверить? Кто обманул?
И листает страницы дрожащей сухой рукой.
Таня ищет ответы, главу про письмо и сон.
Под пальцами выстрел, но мёртв ли один из них?
Кто в кого там влюблён, да и был ли вообще влюблён?
Была ли Татьяна? О чём этот вечный стих?

Дайте Татьяне, дайте ещё чуть-чуть –
Изучить фотографии, сдуть с переплётов пыль,
Даже если он был, то была ли в нём боль и суть?
Или чёрный костюм – это всё, что могло в нём быть?
Что ты знаешь о нём – острый взгляд и циничный вид?
Но о чём он мечтает? И есть ли вообще мечта?
Про кого, выпив лишнего, говорит?
Или этот герой – только буквы и пустота?

Дайте Татьяне, дайте же ей вздохнуть.
Ставьте точку сейчас, отпустите её к чертям.
Просто это весна разливает по миру ртуть,
И она у черты, но нужна ли теперь черта?

Автор задумал Татьяне другой финал.
Но Татьяна светлеет. Стирается кабинет.
Кто кого там прощал, догонял, проклинал, искал?
Это больше неважно. Онегина больше нет.

И Татьяна идёт быстрым шагом, дорогой строк.
И Татьяна легка. Как последний листок – легка.
В небе тает февраль. В книгу пишется эпилог,
Где Татьяна не встретила этого мудака.

(с) Соня Капилевич

@темы: ~*~

URL