Глава 16. Портрет. Снимите маску, сэр!
Люциусу Малфою.
««-Я – Гудвин, великий и ужасный! Кто ты такая и зачем беспокоишь меня?»
«- А я думала, что Гудвин – это…»»
А. Волков, «Волшебник Изумрудного города».
Позвольте, сэр? Чуть повернитесь к свету, присядьте у камина… Поздний час…
Позвольте, сэр, так нужно для портрета. Я в этот вечер нарисую вас:
К вам сто вопросов есть, и нет ответа. Но мы не станем говорить об этом:
Под строки позабытого сонета негромко зазвучит старинный вальс…
Я напишу портрет аристократа – изысканность холодного лица,
Простите, сэр, что кресло жестковато… Простите своеволие творца…
В каких грехах вы были виноваты? Вы знали, что настанет час расплаты?
Спокойный взгляд, высокий лоб Сократа, - намека нет в лице - на подлеца…
Ваш облик неизменно-хладнокровен, привычны: тон, напыщенность манер,
Плащ лёгкий безупречного покроя, стук трости, блеск перстней – король химер!
И никогда не дрогнут ваши брови, при виде боли, праздника и крови,
Черты лишь стали с возрастом суровей… Прошу, снимите вашу маску, сэр.
Я вновь пишу – на холст ложатся краски, пишу тревогу или даже страх,
Вокруг кружат серебряные маски – неверный шаг – и неизбежный крах,
И всюду смерть – как будто в страшной сказке, нельзя сказать ни слова без опаски,
В особняке – как в паутине вязкой … Застынет смех на замерших губах…
Чью сторону всегда вы принимали? Кто победит, а не пойдёт ко дну,
С кем вы – определитесь вы в финале. Вас Азкабан нисколько не согнул,
Давно и точно вы об этом знали – быть могут победители - в подвале.
Вы – за семью. А за других – едва ли. Снимите маску, сэр – ещё одну…
Опять мазки ложатся, будто строки, портрет пишу – не новый, но другой:
Вы часто неоправданно жестоки, вы так самоуверенны – порой,
Но среди сотен лиц – вы одиноки. Жена в гостиной, учит сын уроки,
Им не нужны Избранники, Пророки, ведь вы для них – отец, супруг, Герой…
Они – ни с кем. Лишь только с вами - вместе. Как будто Нерушимый дан обет…
Семья – и только. Торг здесь не уместен. Пусть домовик скорей несет обед…
Вы не любитель глупой, дерзкой лести, у вас свои понятия о чести,
Вы даже не опуститесь до мести – мстить некому. Лорд мертв. Готов портрет.
Кисть живописца убирают в ящик. Устали краски – удалились спать.
Натянут холст – хрустящий и звенящий, который – настоящий? Как узнать?
Кружатся маски. Ищущий – обрящет. Сэр Люциус? Прошу к моим словам…
Какой из всех портретов настоящий? – известно это будет только вам.
(с) Рыжая Элен
Люциусу Малфою.
««-Я – Гудвин, великий и ужасный! Кто ты такая и зачем беспокоишь меня?»
«- А я думала, что Гудвин – это…»»
А. Волков, «Волшебник Изумрудного города».
Позвольте, сэр? Чуть повернитесь к свету, присядьте у камина… Поздний час…
Позвольте, сэр, так нужно для портрета. Я в этот вечер нарисую вас:
К вам сто вопросов есть, и нет ответа. Но мы не станем говорить об этом:
Под строки позабытого сонета негромко зазвучит старинный вальс…
Я напишу портрет аристократа – изысканность холодного лица,
Простите, сэр, что кресло жестковато… Простите своеволие творца…
В каких грехах вы были виноваты? Вы знали, что настанет час расплаты?
Спокойный взгляд, высокий лоб Сократа, - намека нет в лице - на подлеца…
Ваш облик неизменно-хладнокровен, привычны: тон, напыщенность манер,
Плащ лёгкий безупречного покроя, стук трости, блеск перстней – король химер!
И никогда не дрогнут ваши брови, при виде боли, праздника и крови,
Черты лишь стали с возрастом суровей… Прошу, снимите вашу маску, сэр.
Я вновь пишу – на холст ложатся краски, пишу тревогу или даже страх,
Вокруг кружат серебряные маски – неверный шаг – и неизбежный крах,
И всюду смерть – как будто в страшной сказке, нельзя сказать ни слова без опаски,
В особняке – как в паутине вязкой … Застынет смех на замерших губах…
Чью сторону всегда вы принимали? Кто победит, а не пойдёт ко дну,
С кем вы – определитесь вы в финале. Вас Азкабан нисколько не согнул,
Давно и точно вы об этом знали – быть могут победители - в подвале.
Вы – за семью. А за других – едва ли. Снимите маску, сэр – ещё одну…
Опять мазки ложатся, будто строки, портрет пишу – не новый, но другой:
Вы часто неоправданно жестоки, вы так самоуверенны – порой,
Но среди сотен лиц – вы одиноки. Жена в гостиной, учит сын уроки,
Им не нужны Избранники, Пророки, ведь вы для них – отец, супруг, Герой…
Они – ни с кем. Лишь только с вами - вместе. Как будто Нерушимый дан обет…
Семья – и только. Торг здесь не уместен. Пусть домовик скорей несет обед…
Вы не любитель глупой, дерзкой лести, у вас свои понятия о чести,
Вы даже не опуститесь до мести – мстить некому. Лорд мертв. Готов портрет.
Кисть живописца убирают в ящик. Устали краски – удалились спать.
Натянут холст – хрустящий и звенящий, который – настоящий? Как узнать?
Кружатся маски. Ищущий – обрящет. Сэр Люциус? Прошу к моим словам…
Какой из всех портретов настоящий? – известно это будет только вам.
(с) Рыжая Элен