(О собаках первая)
…Он вернулся с лицом, затворенным на ключ, и с душой, разоренной дотла,
В час, когда из-за серого марева туч солнце рвалось осколком стекла,
Он присел у огня и молчал о своем, словно камень, недвижен и нем,
Он пришел в посторонний безрадостный дом, как приходят домой насовсем.
Он молчал и смотрел в раскаленный очаг, и глаза его были темны,
За окном через ранний предполночный мрак пробивались кусочки луны,
Он уехал верхом, а вернулся пешком через восемь безумных недель,
Он сидел у огня и молчал о своем, за окном колотилась метель,
Снег сорвался с цепи, ветер выл, как прибой, пламя жадно глодало дрова,
Серный пес, милый друг, что же сталось с тобой в этой смутной стране колдовства,
Где туман удушает, где травы растут на скелетах незваных гостей,
Что же делал ты там, что же делать мне тут с разоренной душою твоей?
Ты глядишь на огонь. Я гляжу за окно, там река умирает во льду,
Я не вижу тебя, но мне ясно одно – что наутро ты скажешь «уйду»,
Не удержишь тебя ни вином, ни виной, хоть разбейся, хоть плачь и хоть вой –
Потому что я знаю, что было с тобой. Но не знаю, что будет со мной.
(с) Морваэн