Если хочешь, то будь, но уже никогда не зови меня,
Через тысячу лет не сильно ни одно колдовство.
Знаешь, нет у меня ничего, кроме тихого имени,
И склоняюсь над ним, сберегаю в ладонях его.
Как листва, облетают года, золотые, ненужные.
Свой положенный срок я уже отстоял на краю.
Вот негромко окликнут с крыльца - позовут меня ужинать -
И не сможешь сказать, что я снова тебя предаю.