Нынче был у Робина в Шервуде визитер –
долговязый парень в длинном черном плаще –
и собою на вид пригож, и умом востер,
а манерою выражаться так вообще.
Он в реалиях местных прямо с налету сек,
хоть и прибыл откуда-то очень издалека.
Он по форме лука понял, что Робин – стрелок,
и по форме дубины в Джоне тоже узнал стрелка.
Постоянно ворчал он, суров и слегка угрюм –
ум, мол, лучше дубины служит в любой нужде.
Только он говорил, что нужен не просто ум,
а какое-то длинное слово на букву «д».
Говорил он, что это слово и зоркий глаз
на любую тайну сумеют найти ответ,
и сказал, что в подтвержденье готов на раз
разъяснить, отчего у вилланов финансов нет.
И решать проблему эту он стал всерьез,
то есть этто, как говорится, без дураков:
по деревне рыскал, кому б уместный задать вопрос,
и срисовывал из грязи следы подков.
Наконец, пред всею шайкой явив свой лик,
он сказал небрежно, что кончил великий труд –
и что сделал вывод на базе многих улик:
прямиком в казну к шерифу следы ведут.
Все стояли, не то, чтоб речи дар потеряв,
но и так, словно всех слегка ошарашил гром.
И сказать, что все осознали, как он был прав –
это значит – еще ничего не сказать добром.
И Вилль Статли, общее мнение огласив,
пробасил, пятерней пошкрябав по бороде:
«Для того, чтобы знать, что во всем всегда виноват шериф,
нам и вовсе не надо этой, на букву «д»».
(с)