пятница, 14 октября 2011
18:20

Камень Сизифа скатился в Лету, пеплом укрыт Гефсиманский сад.
Дай же мне руку, пойдем по свету, чтоб никогда не прийти назад.
Осень открыла на нас охоту, рыжие гончие взяли след.
Только бессмертные – беззаботны, только безумцы найдут ответ
На неразгаданный квест Эдипа, и, поравнявшись с тобой и мной,
Мчит тонконогая Эвридика, к свету, из плена, домой, домой.
Там, где ступала нога Орфея, нынче дрожит на ветру ковыль.
К морю плывут косяки Офелий, не разобравшись, где сон, где быль,
Гамлеты ждут ядовитых лезвий, Лаэрты точат в углу ножи,
Я замираю у края бездны и понимаю, что мы во ржи.
Дай же мне руку, сегодня ветер, нужно смотреть непременно вниз,
Чтобы никто на всем белом свете не закричал нам «остановись».
Что-то глядит на тебя оттуда? А, это Тот, Кто Сидит В Пруду.
Дай же мне руку. Я здесь побуду. Я не уйду, не уйду, уйду.
Вот он, последний виток дороги, и, замыкая почетный круг,
Вечные странники, злые боги, даже в прыжке не разнимут рук.
Дай мне вцепиться в твое предплечье, чтобы забыть, как горчит беда.
Тот, кто сложил ледяное «вечность», проклят отныне и навсегда.

(с) МКБ-10

@темы: ~*~

URL
18:18

Вот так и живут: болтаясь на общем тросе,
Но избегая взглядов, кивков, касаний.
Один никогда не расскажет, если не спросят.
Другой никогда не спросит. Ждёт, чтобы сами.

(с) Шутник

@темы: ~*~, © Шутник

URL
18:18

Да, я верю, что ты ее должен драть, а еще ее должен греть и хранить от бед.
И не должен особо врать, чтоб она и впредь сочиняла тебе обед.
И не должен ходить сюда, открывать тетрадь
И сидеть смотреть, как хрустит у меня хребет.

Да, я вижу, что ей написано на роду,
Что стройна она как лоза, что и омут в ней, и приют.
Ни дурного словца, ни в трезвости, ни в бреду,
Я ведь даже за, я не идиот, на таких клюют.
Так какого ты черта в первом сидишь ряду,
Наблюдаешь во все глаза, как во мне тут демоны вопиют.

Да, я чувствую, ее гладить - идти по льну,
У нее золотой живот, тебе надо знать, что она таит.
И тебе уютно в ее плену, тебе нужен кров и громоотвод, она интуит.
Если хочется слышать, как я вас тут кляну, то пожалуй вот: на чем свет стоит.

Да, я знаю, что ты там счастлив, а я тут пью, что ты победил, я усталый псих.
Передай привет паре мелочей, например, тряпью, или no big deal, лучше выбрось их.
Ай спасибо Тому, Кто смыть мою колею тебя отрядил, всю ее расквасить от сих до сих.

Это честно - пусть Он мне бьет по губам указкой,
Тупой железкой, она стрекочет тебе стрекозкой.
Подсекает тебя то лаской, блестящей леской, а то сугубой такой серьезкой,
Тончайшей вязкой, своей рукой.
Ты молись, чтобы ей не ведать вот этой адской, пустынной, резкой, аж стариковской,
Аж королевской - смертельной ненависти такой.
Дорогой мой, славный, такой-сякой. Береги там ее покой.

(с) Вера Полозкова

@темы: ~*~

URL
18:16

Живу спокойно, легко и смирно, пусть звезд, как водится, не хватаю,
Тружусь, как все, от и до, прилежно и никогда не хожу "на вы".
Но вот я слышу твой шаг знакомый, и сердце к горлу за миг взлетает,
И давит злость изнутри на ребра и заставляет подняться ввысь.

Был обычным человеком, стал чудовищным драконом,
С чешуей, хвостом, клыками, с парой крыльев за спиной.
Ты, ничтожная песчинка, сбой естественных законов,
Ты вообще соображаешь, раз зовешь меня на бой?
Ты - огрызок мирозданья, ты - отход экосистемы,
Пусть набитый благородством, но без проблесков ума.
Убегай, пока не поздно, прочь, за каменные стены,
Трус, зато живой и целый, ты же должен понимать!
Как, юродивый, ты бесишь, впрочем, и холодный камень
Раскалился бы от злости, видя гада наяву.
Если пламени лишусь я, раздавлю тебя клыками,
Если без клыков останусь, то когтями разорву!
Недоделок, недоносок, где ни ткнешь – повсюду «недо»,
Даже драки не достоин, да чего там – даже слов,
О таких и говорили мне отец и оба деда:
С червяками не дерутся, наступи – и он готов.
Что-то я не верю даже, что ты вправду настоящий.
Да, такому экспонату будет рад любой музей…
Что сказал? Я не расслышал. Кто здесь «вылинявший ящер»?!
Все. На похороны смело можешь звать своих друзей.

Вот ты уходишь, слегка шатаясь, помятый рыцарь в доспехах гнутых
Я честно выдержал эту схватку, такой гордиться бы мог любой.
Во мне стихает драконья ярость, и грустно думаю почему-то:
Уж если ненависть окрыляет, то что могла бы творить любовь?

(c) Графит

@темы: ~*~, © Графит

URL
18:15

Я не умею не отвечать за всех.
Лет где-то пять как учусь, да всё, знаешь, - без толку.
Где-то опять в срок не выпал тринадцатый снег,
Где-то в стог сена не завезли иголку,

Где-то распаян контакт, развязался шнурок,
Рухнуло небо и выплеснули помои.
Кто-то ответственен - скажем, завхоз. Или Бог.
Или сантехник Степаныч и Оле-Лукойе...

Только так стрелки совпали, что просит отчёт
За непорядок в земном и особо в небесном
Только с меня та, что вечно меня стережёт -
Нежная, жадная, вечно голодная Бездна.

Гонит вперёд, с каждым годом быстрей и быстрей,
Ни убежать, ни прикрыться своими делами, -
Входит с ревизией, смотрит реестры потерь,
Списки побед и заплатки пустых оправданий,

Пальцем в перчатке брезгливо проводит поверх
Пыльных моих идеалов и приоритетов,
И высыпает, как горсть серебра, белый снег -
Мой гонорар за досрочно прожитое лето.

(с) Suboshi

@темы: ~*~, © Suboshi

URL
среда, 28 сентября 2011
15:40

Нет конца у дороги: так древний мудрец учил.
Чтобы просто уйти, есть без счета путей на свете,
Только раз не ушел, а остался и приручил,
Значит, ты навсегда, ты навеки теперь в ответе.

Ночью звезды в пустыне становятся так близки,
Что попросишь -- услышат, и даже исполнить могут.
И змея, проползая, свернула себе в пески,
И в колодце была не вода, а клубничный йогурт.

Принц смеялся, бросая на землю измятый лист;
Ну, кому нужна роза, ошейник, барашек, ящик,
Если рядом есть теплый и пахнущий солнцем Лис,
Приручённый и верный, ушастый и настоящий...

Говорят, в наше время дружба - легенд удел,
Да и преданный друг, говорят, может только сниться.
Но я видел: когда в поле мальчик один сидел,
Рядом хвост то и дело выглядывал из пшеницы.

(с) Kladbische



@темы: ~*~, © Kladbische

URL
15:38

Муттер и Фатер гордятся Отто. Рост за два метра, глаза как сталь,
Тело, осанка, манеры -- что ты, впору сниматься у Риффеншталь.
Он побеждает на скачках конских, Вагнера темы поет на бис,
Даже стреляет по-македонски. Белая бестия, as it is.

Но каждую ночь из тумана глядя черными дырами мертвых глаз
Отто является фройлян Надя в платье сатиновом. ...Был приказ -
Каждый изловленный партизайне должен висеть на суку. И вот,
Отто с улыбкой "Jedem das seine" пойманных русских к допросу ждет.
В двери Надежду впихнули грубо. Отто глядит на нее свысока.
Наде семнадцать, разбиты губы, кровь на сатине, в глазах тоска.
Делу, увы, не помочь слезами. Слышно -- солдаты копают рвы.
Отто вздыхает - йедем дас зайне. Милая фройлян, мне жаль, увы.

Вдруг исчезает тоска во взгляде, зал погрузился на миг во тьму.
Прыгнув, на Отто повисла Надя, в ухо гадюкой шипит ему:
"Что, офицер, не боишься мести? Нынче я стану твоей судьбой.
Мы теперь будем цузаммен, вместе. Слышишь? Отныне навек с тобой."

Надю за волосы тащат к вязу, в бабушкин, с детства знакомый, двор,
Где ожидает, к суку привязан, быстрый веревочный приговор.
"Шнапсу бы... Водки бы... Не иначе -- стопку с товарищем вечерком".
Отто стирает рукой дрожащей Надину кровь со щеки платком.

Водка ли, шнапс ли, исповедальня – все бесполезно. Опять в ночи
Надя из курской деревни дальней смотрит на Отто, а он молчит.
Наденька шепчет "Jedem das seine!". Отто хрипит, воздух ловит ртом.
Дойче овчарка глядит на хозяина, длинным виляет, скуля, хвостом.
Был же приказ и была задача... Йедем дас зайне. В окне рассвет
Надя уходит. А Отто плачет семьдесят долгих кошмарных лет.

(с) Kladbische

@темы: ~*~, © Kladbische

URL
15:36

Последнее письмо капитану

Ну что мне сказать вам, мой капитан - уйдя из города мертвых,
Я долго скиталась по черным местам, и, в пашню падая мордой, -
Я вас вспоминала и вас кляла, считая вас виноватым.
Но в выгнутых рек голубых зеркалах я видела лишь себя-то.
Но это ведь сказка, мой капитан, и все завершилось к лучшему.
И дал мне ключи к золотым вратам печальный небесный ключник.
Я стала красива и весела, как не бывала ране,
Когда танцевала, когда жила, камнями ноги изранив.
Я сто один прошла океан, сто стальных сапог исходив, и
Лишь не вспоминайте меня, капитан, пока вы все еще живы.
Не вспоминайте - ни в дождь, ни в снег, ни с вашей подругой новой,
И даже оставшись один навек, меня не тревожьте словом.
У вас там - вечер и ураган, и на канаты - жилы...
...А я полюбила здесь, капитан, как даже вас не любила!
И что за беда мне, что от души оставили половину -
Но я могу по ночной тиши лететь, земное отринув.
И через дыру небесный карман роняет звезды в ресницы...
Но только не снитесь мне, капитан, пожалуйста, мне не снитесь.

(с) alonso_kexano

@темы: ~*~

URL
15:33

Ну а что я тебе расскажу - темень за окнами, рыжие фонари. И в подъезде лампочка не горит.
Снежная кашица, вымерзшая земля. Добрый вечер, мой капитан, доброго февраля.
Ну а что я тебе расскажу - здесь такая тишь, что когда шагаешь, слышится, как хрустишь
Каждым хрящиком закостенелым, каждой замерзшей жилой.
Хорошо, что вы есть, капитан мой. Хорошо, что вы живы.

...понимаешь, пока жила - я тебя ждала, вот горячий чайник, вот лампочка у стола,
Полосатый кот, мурлычащий из угла - я тебя ждала, родной. Я тебя ждала.
Ничего, что ветер и холодно по ночам, ничего, что тоска капризна и горяча,
Как ребенок в жару, как стекающая свеча - я же чуяла, когда мне нужно тебя встречать.
Как яичный желток - мутноватый свет. А теперь меня больше нет.

Ну а что я тебе расскажу - вечерами закат синевато-розов, снег лежит на крышах и на деревьях.
Никаких вопросов, мой капитан, никаких вопросов. Ну нельзя - не старея.

У тебя - никаких дорог, у тебя - шторма, у тебя задача - пройти сквозь густой туман.
И такие, как ты, не живут надолго в домах... у меня - зима.

А когда через месяц ты вернешься домой и встретишь незнакомую рыжеволосую - это не я.
Мне еще бы ждать, на причале еще стоять, только нет меня ни на том, ни на этом свете.
Ты держись - мой родной, смешной, непохожий, но пока еще длится выдох, движутся пальцы,
Слушай, не забудь, что я тебя тоже... Впрочем - ты и так догадался.

(с) alonso_kexano

@темы: ~*~

URL
15:30

И какие бы войны соленые не хлестали и не разбивали бы землю наискосок -
Он уйдет от пули, уйдет от огня и стали, от осколка, влетающего в висок.
Кто его отмолил - у Георгия Победоносца или у кого из мертвых древних богов -
Так сложилось, что он всегда, он всегда вернется из любых боев.

Сколько лет пролетело, подпрыгивая, как сани, то наверх, то вниз, и все-то не по прямой -
Каждый раз он выходит с неулыбчивыми глазами, как на самый последний бой.
А война надоедает, гоня из дома, можно бы и закончить, остаться, не уходить, и -
Просто он не умеет жить по-другому. Извините.

Время летит, как по снежному полю заяц, он смеется, объясняя: ну погляди.
Погляди, ведь я всегда возвращаюсь, не всегда, правда, целый, но возвращаюсь,
Смерть всегда окажется позади.
А земля закуталась в снежный колючий кокон,
И уже неважно, сколько проходит лет -
Он всегда вернется, покуда светит во мгле синеватый взгляд заиндевевших окон.
Он всегда вернется туда, и вовек и ныне, но не нужно знать, который век уже там -
Только снежная обезлюдевшая равнина, нежилая запорошенная темнота.

(с) alonso_kexano

@темы: ~*~

URL
15:28

Но ты – люби. И ничего, что тьма, и снег летит, иголками дробясь, -
Люби. Сие не больше чем зима. Она пройдет и не сильней тебя.
Люби. Пока ты любишь, ты стоишь. Все остальное – ветер на шоссе.
И ты бредешь по белой полосе, но не сгибайся. Ты сильнее. И –
люби его сквозь расстоянья все.
Когда начнет казаться – хуже нет, - поверь, что есть, и это впереди.
И жизнь прерывиста, как интернет, и чистый новый лист – поди найди.
Но ты люби. Не подними руки, не заслонись от ветра, - это жизнь.
Пронзает окна, стены, этажи зеленый ветер приступом тоски.
Но ты его люби. И удержи.
Но ты его спаси и сохрани, не усомнись, не выдай, не отдай.
Гляди же: вдалеке горят огни, и там живут другие города.
Но ты бреди по этой темноте, не озираясь, не считая дней –
Есть лишь дорога. Ты идешь по ней, как в небо по мерцающей воде.
Зима пройдет. Ведь ты ее сильней.

(с) alonso_kexano

@темы: ~*~

URL
15:25

Баллада о разлуке: Летучий Голландец

И - да, капитан мой, мы встретимся на берегу,
на южном горластом заплеванном побережье,
там ходят юнцы вразвалку походкой небрежной,
там ярмарки, пляс, и цыганки, и танцы медвежьи,
на том берегу, капитан мой, на том берегу.

Послушайте женщину, мой капитан, - предреку:
вам будут подвластны все тропы и тропки на свете,
и даже сейчас в вас играют подростки и дети,
спуская кораблики или бросая сети.
Но все же мы встретимся с вами на том берегу.

Начертаны руны на горном прозрачном снегу,
на дальнем снегу, и не мне, капитан, изменить их.
Я тку паруса и запуталась в собственных нитях,
а ветер под окнами - вредный истерик и нытик.
Мы встретимся. Встретимся. Только на том берегу.

И то, что вы мне оставляете - я берегу,
и нет ничего мне на свете родней и дороже,
чем запах морей на моей сухопутной коже,
чем бриз в занавесках за мили от моря - но все же
мы встретимся, мой капитан. На другом берегу.

(с) alonso_kexano

@темы: ~*~

URL
15:24

Герой - Читателю
Ты думаешь, просто? Попробуй... читатель. Вот море, вот весла, и подвигов хватит.
Тебе - хмурый вечер, да даждь за окошком, да с книгою встреча под пестрой обложкой.
У нас сказка жизнью недаром зовется, за пиром и тризной следит рАвно солнце,
Здесь девы - младые, злодеи - зловещи, у магов - простые волшебные вещи,
И что в том печали, что гибнувшим в среду в четверг не сказали, что быть хеппи-энду?
Что нам, - на бумаге, - удар по-живому, и росчерком шпаги зачеркнут путь к дому.
Ты - шел вместе с нами? Прости, не заметил. Сидишь на диване наутро при свете
И ждешь многоточий: финал - точно глыба. Попробуй! А, впрочем, ты знаешь... спасибо

(с) Гела

***

Читатель - герою
Ты думаешь - просто с утра на работу в толпе на автобус нестись устремленно.
Без магии, бонусов, даже без шпаги проблемы решать, что давно уж достали.
Вам - девы младые, злодеи - болваны. А нам - документы и пункты уставов.
Вам - голову снять с надоевшего гада, а нам улыбаться - УК вспоминая.
Ты с нами корпел над проектом детали? Прости - не заметил, ты сам крепче стали...
Ты принял корону в финале романа. А, впрочем, спасибо... Развеял печали.

(с) Анри д_Ор

@темы: ~*~

URL
15:21

А нас еще осудят, а мы еще ответим,
А нас еще потреплют, а мы ряды сомкнем.
А нынче годовщина, и мы ее отметим.
Не правда ли, как странно, как долго мы живем?

Мы так надежно помним мотив, нам данный Богом,
Мы так легки в движеньях - взлетим, того гляди.
Мы так неспешно ходим по нынешним дорогам,
Как будто не мгновенье, но вечность впереди.

Какие наши годы - такие наши песни.
А все, что с нами было, забудется легко.
А все, что с нами будет, начертано на перстне,
А перстень брошен в море, а море велико.

А море необъятно, над морем небо звёздно,
За морем дальний берег, над берегом покой.
И море дремлет чутко, и море дышит грозно,
И шум его дыханья нам слышится порой.

Мужайтесь же, о братья, исполнившись усердья,
Творите, что хотите, покуда хватит дня.
А длительного счастья, покоя и бессмертья
Я дал бы вам с лихвою, да нету у меня.

Ещё не раз эпоха то радостью, то болью
Наполнит наши струны и наши голоса.
И будем мы друг друга дарить своей любовью,
Пока своей любовью нас дарят небеса.

(с) М. Щербаков

@темы: ~*~

URL
15:20

Осень оставляет розовые следы, мажет тропки мелкою рыжей крошкой.
Двое сумасшедших сидят у большой воды, паутинка летит над солнечною дорожкой.
Рыжий день мерцает, почти уже догорел, двое сумасшедших сидят, не касаясь друг друга.
Входит в резонанс тепловое излучение тел, синусоиды сердечного стука.

Двое сумасшедших целуются, проезжая мост, ничего плохого не может случиться с нами,
Накрывает город волна цунами, дохлестывает до звезд.
Не остановить, не нажать repeat, золотые огни бьют по октябрьской темени,
И мы держимся за руки под толщей воды и времени. Полночь, город спит.
Это время, как волна, неудержимо, что оно пытается сделать с нами?
Темная луна накрывает весь город снами - о непостижимом.

Листья лежат на земле одеялом смятым, в темном небе звезда новая появилась.
Полночь октября, время до точки сжато. Господи, пожалуйста, не останови нас.

(с) Лемерт

@темы: ~*~

URL
15:19

Август истекает малиновым соком, солнечная терраса, вино, омлет.
У тебя чудесный дом и жена под боком, и с войны прошло четырнадцать, что ли, лет.
У тебя осталось четыре шрама на коже, впрочем, тема войны в семье стара и избита.
Просто раз в пару месяцев тебе снится одно и то же,
Не уснешь, пока не глотнешь медицинского спирта.

Вы тогда отступали через твою деревню, осень била ветром, смеялась пылью в глаза,
За тобой раскачивались деревья, листья путались в отросших твоих волосах.
Вы остались на ночь, и ты пошел не к родителям - ты нашел старый домик рыжеволосой Элли.
Ни соседи, ни друзья твои не увидели, как вы держались за руки, как смотрели.
Как вы падали в сено, как смеялись и обнимались,
Даром что завтра опять бесконечное отступление,
Тебе дал господь эту малую малость - говорить с ней, посадив ее на колени.

А у Элли теплое тело и круглые груди, а осенние ночи длинны, длинны.
И неважно, совсем неважно, что скажут люди, если двое вас, счастливых, как до войны.
Как вам ветер в окна гудел неистово, как зияло небо морозовеющей синевой.
Как ты вышел под утро воздуха глотнуть серебристого, а вернулся - и в доме не было никого.

Как вы отступали все дальше, дальше, как ты думал - боже, как я устал же.
Как совсем забыл же про то письмо - мать писала, что Элли умерла. Два года назад, зимой.

Допиваешь вино и внезапно осипшим голосом ты зовешь свою Катарину.
У твоей жены такие же рыжие волосы и глаза, как у Элли, цвета болотной глины.

(с) Лемерт

@темы: ~*~

URL
15:17

Мы теперь никогда не кончимся, не подсунут нам мир другой -
Я качаюсь на подоконнике и болтаю босой ногой.
Солнце все облака повылакало, в небе звонкое ничего.
Из-под снежной скорлупки вылупилось желторотое существо.
Вот, мотает башкой, качается, бестолковое, ну совсем.
Мы звеним с тобой, не кончаемся, не отменишь тебя ничем.
Это - март, мартенок, мартеныш, лупоглазый и большеротый,
К пальцам ластится - только тронешь, он прижмется и ждет чего-то.
Видит маму в любом прохожем, разевает чумазый клюв.
Март - внутри у меня, под кожей, я тихонько его люблю.
Только я - не весна, послушай, я - другое, но ничего.
Ничего, я побуду клушей, буду греть это существо,
Буду греть его, трогать струны, на прогулку его поведу,
Осторожно в макушку клюну, чтобы он не попал в беду.
Я же, знаешь, фотобумага, проступает твой мир на мне:
И трава на склонах оврага, и стекло, что блестит на дне.
Только - помнишь, я говорила: как ноябрь похож на весну.
И весна сквозь него проступила, вот, поет, не дает уснуть.
Март - остатки яичных пленок очищает с крыльев своих.
Я - твой маленький ноябренок, ничего, что весна стоит,
Я - ноябрь, и век мой короток, я - летящий ночной вагон,
Я иду из чужого города в тот, который теперь другой,
Я - вокзальное расставание, я - ром-кола в чужой руке,
Я последнее солнцестояние, путь-дороженька налегке.
Я - твой маленький ноябренок, я живу у тебя в кармане,
Твой стук сердца так странно тонок, я боюсь за тебя временами.
Это все не суть важно, милый, сквозь меня проступает март,
Я взрываюсь подводной миной, я люблю с нелюдскою силой,
Мы не кончимся, слышишь, милый, привыкай это понимать.
Я - мартеныш, и я промокла. Мир огромен и звонко нов.
Солнце трется щекой о стекла расходящихся в ночь домов.

(с) Лемерт

@темы: ~*~

URL
12:07

В постаревших фото – совсем молодые лица. Тополиный пух ложится хлопьями снега.
«Я умею стрелять удачливей, чем молиться, вот и вся моя сказка», - думает Мэгги.
Хорошо на войне, если весел, меток и зол, если выжил, то хлопнул стакан и опять пошел.
Но война закончилась, и Мэг осталась одна, и уже пять лет ей совсем не снится война.
Мэг стоит у распятья, перебирает четки, стук опережает секунды в беге.
А Христос глядит укоризненным взглядом черным: «Ну и дура ты, - шепчет, - Мэгги.
Ты бы шла отсюда, ребенка бы родила, кончилась война, жизнь прекрасна и все дела».
Мэг откладывает четки, берет разбирать автомат. Думает: Господи Боже, помилуй мя.
«Воевала за лучший мир, но не пригодилось, в этом плане солдат и монашка – почти коллеги.
Я совсем не умею сдаваться на чью-то милость, не кончается моя перестрелка», - думает Мэгги.
Мэг выходит на улицу через часик, когда темней. Хищная улыбка и автомат на ремне.
Мэгги мир очищает от мусора, что налип. Автоматная очередь. Тихий короткий всхлип.
Возвращается утром. Так гулко сердце стучит. И Христос на нее глядит. И молчит. Молчит.

(с) Лемерт

@темы: ~*~

URL
12:06

Скучная сказка

Я не знаю, как рассказать об этом тем, кто много видел и много страдал.
Вы видали - без несчастной судьбы - поэта? Ну а я видал.
Так случилось: не бедствовал и не спился, научился лямку свою тянуть.
Как когда-то в молодости влюбился, так и не бросал никогда жену.
Эта сказка - простая, и жизнь - простая: вырос из подростка, прибился к стае,
Научился работать пять дней в неделю. Только вот герои его не сумели.

А его герои все уходили - с непонятной печали за край Земли,
И летели годы в темпе кадрили, а его мальчишки куда-то шли.
По клавиатуре стучали худые пальцы. Продавая жизни за полцены,
Не умели герои его сдаваться - гордые и упрямые пацаны.

А поэт был скучный. Не ломал, не строил. Да и жизнь не сумел он достойно выстроить.
Даже умер на войне он совсем не героем - просто, говорят, замешкался выстрелить.

(с) Лемерт

@темы: ~*~

URL
12:03

За окном противный дождичек сеет, от кондишена в офисе все дрожат.
Офисная водоросль Алексеев хочет спать и еще сбежать.
Он уходит в отпуск через неделю, но он знает, что до отпуска не доживет:
Тут начальник мозги ему мелко мелет, и еще подвело живот.

У жены третий месяц головные боли. Обещают Апокалипсис.
Головой на руки - уронившись, он бьется в компьютерный столик:
Где ваш апокалипсис, суки? Во френдленте у кого понос, у кого золотуха,
Тот неудачно влюбился, у этого сериал.
Алексееву кондиционер дует прямо в ухо. Этот мир его заебал.

Он вполне признает, что он бездарный и серый, только бы в мозги не вгрызались дрелью.
Офисная водоросль Алексеев в отпуск собирается через неделю.
Собирать рюкзак и идти по лесу, попрощаться с начальницей очень вежливо.
Цокот клавиш полязгивает железом, выходные, где же вы.

...Кто-то говорит, что он не дожил до вечера, что зарезал начальницу, бухгалтера и жену.
А потом - понимаете, тема вечная, - петлю из ремня затянул.
Но ведь можно и другую историю сделать: говорят его ботинки (и пиджак им вторит),
Что он все-таки дожил до конца недели и дошел до большого синего моря.
И, ногами босыми песок просеивая, далеко уплыл до кромки заката тоненькой.
Офисная водоросль Алексеев превратился в нормальную морскую планктонину.

(с) Лемерт

@темы: ~*~

URL