Мы теперь никогда не кончимся, не подсунут нам мир другой -
Я качаюсь на подоконнике и болтаю босой ногой.
Солнце все облака повылакало, в небе звонкое ничего.
Из-под снежной скорлупки вылупилось желторотое существо.
Вот, мотает башкой, качается, бестолковое, ну совсем.
Мы звеним с тобой, не кончаемся, не отменишь тебя ничем.
Это - март, мартенок, мартеныш, лупоглазый и большеротый,
К пальцам ластится - только тронешь, он прижмется и ждет чего-то.
Видит маму в любом прохожем, разевает чумазый клюв.
Март - внутри у меня, под кожей, я тихонько его люблю.
Только я - не весна, послушай, я - другое, но ничего.
Ничего, я побуду клушей, буду греть это существо,
Буду греть его, трогать струны, на прогулку его поведу,
Осторожно в макушку клюну, чтобы он не попал в беду.
Я же, знаешь, фотобумага, проступает твой мир на мне:
И трава на склонах оврага, и стекло, что блестит на дне.
Только - помнишь, я говорила: как ноябрь похож на весну.
И весна сквозь него проступила, вот, поет, не дает уснуть.
Март - остатки яичных пленок очищает с крыльев своих.
Я - твой маленький ноябренок, ничего, что весна стоит,
Я - ноябрь, и век мой короток, я - летящий ночной вагон,
Я иду из чужого города в тот, который теперь другой,
Я - вокзальное расставание, я - ром-кола в чужой руке,
Я последнее солнцестояние, путь-дороженька налегке.
Я - твой маленький ноябренок, я живу у тебя в кармане,
Твой стук сердца так странно тонок, я боюсь за тебя временами.
Это все не суть важно, милый, сквозь меня проступает март,
Я взрываюсь подводной миной, я люблю с нелюдскою силой,
Мы не кончимся, слышишь, милый, привыкай это понимать.
Я - мартеныш, и я промокла. Мир огромен и звонко нов.
Солнце трется щекой о стекла расходящихся в ночь домов.

(с) Лемерт