Я хочу плакать. Неоправданная реакция -
Плакать о том, что всё равно не изменится,
Плакать о тех, кто всё равно не воскреснет.
Разве мне может быть хорошо в ситуации,
Когда я придумываю эти причины и следствия,
Да еще под тяжёлые, странные, дикие песни...
А все-таки больно. Вот как влияют слова -
Чёрные буквы на белом экране компьютера -
На мою душу, которой всегда пятнадцать,
Хоть маской возраста скрыта порой голова.
Это просто чужие стихи, я их даже читаю по-своему,
Я даже не знаю, что может за ними скрываться.
Золотой был давно, и теперь нам молчание - золото.
Век Серебра захлебнулся в крови революции,
Высох от боли земли сокровенный источник творения.
Что после нас будет - глина, пластмасса и олово?
Бронзовый век. Не хватает ни смыслов, ни правил.
Слова умирают. Я вижу все признаки тления.
О, Авалон! Разве могут так ранить, как ты,
Эти тупые, избитые рифмы и фразы,
На которые смута щедра, ведь они упрощают реальность.
Каждая мысль - вариация сладкой любви,
От которой тошнит (ведь нельзя столько сладкого сразу)
Только меня. А другие воспримут как данность.
О, Авалон! Серебро твоих башен изъедено черным дождём -
Электронным, кислотным продуктом болезни природы.
Мы не чувствуем слов, как чужую не чувствуем боль, -
Лишь иногда слышим звуки и тоже поём,
Ставим слова на ненужные им костыли
Музыкальных аккордов - ведь жанр теперь как пароль.
Кто не с нами, тот против и, значит, он будет наш враг -
Крови все больше, земля с каждым днем все бесплодней,
Даже придуманный Бог этот круг разорвать не сумеет.
О, Авалон! Может, все происходит не так?
Но я, дитя бронзы, обреченная плавить металл,
Плачу о серебре, и душа незаметно ржавеет.

(с) kaeri