Разъезд 842
Стрелка. Разъезд восемьсот сорок два. Тополь, да пыль, да ковыль-трава.
Здесь можно с разбега нырнуть в тишину, как в омут, и камнем пойти ко дну,
И никогда не достигнуть дна: здесь не глубинка, здесь - глубина.
Здесь никогда не стоят поезда, здесь та же самая всходит звезда
Ровно в одиннадцать каждый вечер, здесь и заняться-то больше нечем,
Как только вести философские споры с охочим до водки обходчиком Колей,
Да перепелов постреливать в поле, да раз в неделю глазеть на скорый,
Который, гремя, проносится мимо, напоминая, что там, за скверной,
За гранью этой чёрной дыры, возможно, есть и другие миры,
Что, впрочем, вовсе не достоверно…
Но Галка, дочь обходчика Коли, всё смотрит и смотрит из-под руки,
Как убегают вдаль огоньки… Делать ей больше нечего, что ли?
Всё верит, что жить без надежды нельзя, что люди не могут быть одиноки…
Так до утра и стоит у дороги. Дурёха дурёхой, ну что с неё взять…
(с) Алексей Ерошин
Стрелка. Разъезд восемьсот сорок два. Тополь, да пыль, да ковыль-трава.
Здесь можно с разбега нырнуть в тишину, как в омут, и камнем пойти ко дну,
И никогда не достигнуть дна: здесь не глубинка, здесь - глубина.
Здесь никогда не стоят поезда, здесь та же самая всходит звезда
Ровно в одиннадцать каждый вечер, здесь и заняться-то больше нечем,
Как только вести философские споры с охочим до водки обходчиком Колей,
Да перепелов постреливать в поле, да раз в неделю глазеть на скорый,
Который, гремя, проносится мимо, напоминая, что там, за скверной,
За гранью этой чёрной дыры, возможно, есть и другие миры,
Что, впрочем, вовсе не достоверно…
Но Галка, дочь обходчика Коли, всё смотрит и смотрит из-под руки,
Как убегают вдаль огоньки… Делать ей больше нечего, что ли?
Всё верит, что жить без надежды нельзя, что люди не могут быть одиноки…
Так до утра и стоит у дороги. Дурёха дурёхой, ну что с неё взять…
(с) Алексей Ерошин