Ох, не вернуть тех дней, когда служил я Саурону,
Владыка был силен тогда, а я носил корону.
Я сеял смерть и страх вокруг, никто мне не был страшен,
Нас было девять верных слуг, живущих в черной башне.
Теперь сижу я здесь один - забытый всеми призрак,
Пугают именем моим теперь детей капризных.
Владыка наш развоплощен, а Мордор наш разрушен,
А между тем ведь Саурон всегда хотел как лучше.
А восемь назгулов других давно в огне сгорели,
А имена моих убийц воспели менестрели.
Их было двое, и они в бою ко мне пристали,
Вонзили арнорский клинок туда, куда достали.
Скажите, кто их в бой пустил? Они ж войну позорят!
Такое пережить нет сил - и умер я от горя.
Теперь сижу средь пыльных книг в унылой черной башне -
Бесплотен, грустен и безлик. И никому не страшен.
(с) Тэм
Владыка был силен тогда, а я носил корону.
Я сеял смерть и страх вокруг, никто мне не был страшен,
Нас было девять верных слуг, живущих в черной башне.
Теперь сижу я здесь один - забытый всеми призрак,
Пугают именем моим теперь детей капризных.
Владыка наш развоплощен, а Мордор наш разрушен,
А между тем ведь Саурон всегда хотел как лучше.
А восемь назгулов других давно в огне сгорели,
А имена моих убийц воспели менестрели.
Их было двое, и они в бою ко мне пристали,
Вонзили арнорский клинок туда, куда достали.
Скажите, кто их в бой пустил? Они ж войну позорят!
Такое пережить нет сил - и умер я от горя.
Теперь сижу средь пыльных книг в унылой черной башне -
Бесплотен, грустен и безлик. И никому не страшен.
(с) Тэм