"Она настигла, подобно грому, такая может быть раз в сто лет".
Легко писать о любви огромной, когда ее и в помине нет,
Пока все это - за краем неба, вдали, в фантазиях, в "где-то там".
И можно думать: "Ах если мне бы... Ну где ты бродишь, скажи, мечта?"
Писать про губы, глаза, запястья, творить, рассматривать, смаковать,
Твое большое родное счастье уже продумано с "я" до "а",
Оно расписано на страницах тетради, спрятанной за кровать,
Оно ночами подолгу снится, чтоб утром снова туманом стать.

Оно накатывает случайно, скоропостижно, внезапно. Так
Ныряет в море за рыбой чайка, на юг спускается темнота.
И им не хочется поделиться, всем рассказать - ну уж нет, зачем? -
А сохранить себе до крупицы, до крошки, капли, до мелочей.
Иначе кто-то большой и сильный, Всевышний сложит брезгливо рот,
Решит, что, значит, не заслужили, и все отнимет и уберет
Пылиться где-то в шкафу небесном. Ну а пока что вам сладко так,
Все неизведанно и чудесно, и вы - закрытая от зевак
Система, спаянная любовью, в которой зрителю места нет,
В которой каждое ваше слово ложится в память на сотню лет,
В которой двое, и третий - лишний, и связь тонка и прочна, как шелк.
И улыбнется тогда Всевышний, довольно скажет: "А хорошо.
Эх, если б делали так почаще. И ни к чему тут рекламный шум".

Вот так, пожалуй, находят счастье. Я не нашел еще. Вот, пишу.

(с) Графит