Был в отряде один паренёк – запевала для всех строевых.
И когда, было, валишься с ног, и когда, вроде, к смерти привык,
И на марше, и если привал, и когда биться насмерть приказ,
Он нам песню всегда запевал, ужас прочь прогоняя от нас.

В одну воду опять не войдешь. В одно место две бомбы не бьют.
Но в ногах унимается дрожь, если рядом о доме поют.

И однажды, когда закипел мир вокруг от чужого огня,
Из окопа он вышел, и пел, страх долой от отряда гоня,
Сквозь осколков чудовищный град, словно пуля его не берет!
И за ним следом вышел отряд, как один – в лобовую. Вперед…

А потом ярость боя прошла; и певец оказался седым.
Но я видел за ним два крыла, когда пел он, идя через дым.
Там, где холод и тяжесть сапог, где винтовка в ладони вросла,
Нам поет его голосом Бог, и дорога не так тяжела.

© Kladbische