Особенно, когда октябрьский ветер ухватит волосы озябшими руками
Я, солнцем пойманный, как по огню шагаю, а тень, как краб, крадется, берег светел.
Тогда, под гомон птичьих голосов и кашель ворона с замерзших веток,
Забьется сердце, трепетным ответом, наполнив жизнью кровь моих стихов.
Укрывшись в башне слов, я вижу тоже бредущих, словно дерева, вдоль горизонта,
Слова из женщин, строки из детей, что в парке, жестами, с звездою схожи.
Позволь мне сотворить тебя из буков звонких, шепота дубов, корней дерев
И спеть напевы старинных графств. Позволь создать тебя из моря звуков.
Горшок с цветком скрывает на стене спешашие часы, что вскрикивают нервно
О каждом часе, объявляя утро, о том, как ветром флюгер вертится извне.
Позволь мне сотворить тебя из трав лугов; они мне шепчут тайны бытия,
Теплом зимы пробившись сквозь глаза снегов. Услышишь и ты грехи вороньих криков.
Особенно, когда октябрьский ветер (позволь осенних чар тебе добавить,
Как паутина тонких и Валлийских гор) нещадно кулаками землю встретит,
Создам тебя из бессердечных слов. Иссякло сердце, исписало силы
Чернильной кровью, ждет беды. У моря звук растрепанных, вороньих голосов.

(с) Дилан Томас