На четыре ветра
Кровохлебка, полынь, череда, почерневшие остовы трав. Стынет в северном ветре вода, южный стелется дымом костра, шепчет западный ветер - беда, по восточному - не гадай. Бузина, осокорь, остролист, каплет воск с полуночной свечи. Медь шуршит, как осиновый лист, сталь поет о судьбе и войне, серебро чуть звенит на огне, а про золото - промолчишь. Клены, липы и бересклет, ветку яблони срежь на удачу. Мы сумеем закрыть и сберечь, с нами рядом не выжить ли в пламени, стынет рек витиеватая речь, спит деревьев долгая память. Камни больше не слышат. И плачут.
(с) Эйлинн
Кровохлебка, полынь, череда, почерневшие остовы трав. Стынет в северном ветре вода, южный стелется дымом костра, шепчет западный ветер - беда, по восточному - не гадай. Бузина, осокорь, остролист, каплет воск с полуночной свечи. Медь шуршит, как осиновый лист, сталь поет о судьбе и войне, серебро чуть звенит на огне, а про золото - промолчишь. Клены, липы и бересклет, ветку яблони срежь на удачу. Мы сумеем закрыть и сберечь, с нами рядом не выжить ли в пламени, стынет рек витиеватая речь, спит деревьев долгая память. Камни больше не слышат. И плачут.
(с) Эйлинн