Где кружится-летает стервятник злой — там и дело находится для полка.
Это шутят, что Валька, мол, парень свой — и для девушки ростом невелика.
Только искорки рыжие в волосах — будто встретила солнышко на лету...
Что ж ты делаешь, милая, в небесах, не податься ли лучше в Алма-Ату?

Довоенное время — как «жили-были», а в воздушных боях каждый час за двадцать.
Не считаешь, который за сутки вылет — а зачем их считать, если надо драться,
По сигналу — взлететь и с машиной слиться, вместе с нею стоять на небесной страже...
Что на два истребителя восемь фрицев — ничего, и по сорок гоняли наши.
Ишь как в сторону сразу пошел, паскуда, жалко, видеть не можешь, кого боишься.
Хоть к чертям на блины улетай отсюда, но по станции, плесень, не отбомбишься!..
Под Саратовом нынче зимуют «яки», значит, «юнкерсам» тут облака с овчинку.
...Покачала крылом, подавая знаки — и домой, на заправку и на починку...

Отогнали, вернулись и будем жить, полоса под шасси, завершен полет,
И Наталья-механик встречать бежит, и смеется — тебе, мол, опять везет.
Отвечаешь — а как же мне не везти, если есть на потом у меня мечта:
Доживем до победы — и долетим, и посмотрим, какая Алма-Ата...

(с) Айриэн