воскресенье, 27 апреля 2014
Коспатрик за море послал людей, Коспатрик послал за невестой своей,
И корабли Зеленой земли к шотландскому берегу подошли.
Две дюжины были свитой морской, две дюжины были с пшеничной мукой,
Две дюжины — с хлебом печеным в мешках, две дюжины — с золотом в сундуках.
***В шелка и в бархат наряжена, весь путь беспрестанно рыдала она,
А Вилли-стремянный и ночью и днем:
«Быть может, сползают подушки седла? Быть может, дорога тебе тяжела?
А может, повод для слез иной — что ты Коспатрика будешь женой?»
«О нет, моей грусти не то виной, что я Коспатрика буду женой:
Мне горьких слез потому не унять, что я оставила добрую мать.
Но, юноша милый, поведай мне. Какой обычай в твоей стране?»
«Обычай Коспатрика, так скажу, не может обрадовать госпожу.
Семь раз на принцессах он был женат, семь раз отсылал их в слезах назад,
Их ночью на ложе свое привлекал и груди им поутру отсекал.
Но если ты раньше не знала мужчин, для страха и трепета нет причин;
А если твоя под угрозой грудь, найми служанку какую-нибудь».
И крикнула леди служанку свою: «Пять тысяч марок тебе даю,
Если решишься в обличье моем с Коспатриком ночь провести вдвоем…»
Когда отзвонили колокола и ночь испытания в дом пришла,
Служанку с Коспатриком отвели в спальню, где рядом они легли.
«А ну-ка, кровать, не таи от меня, и ты, одеяло, и ты, простыня,
И ты мне ответь, мой надежный клинок, с девой ли я на ложе возлег?»
«Да, девушка эта и впрямь чиста, да только девушка эта — не та,
У этой не смяты цветы чистоты, да только не с этой обвенчан ты!»
Коспатрик в гневе вскочил, как зверь, Коспатрик в гневе захлопнул дверь
И, пробежав через двадцать зал, он к матери в опочивальню вбежал.
«О, знал ли хоть кто-нибудь из христиан такое коварство, такой обман?!
Я девушке скромной сердце вручил — и бабу с начинкою получил!»
«Спокойнее, сын мой, останься тут, и пусть друзья тебя развлекут,
А я между тем пойду погляжу на леди твою, на твою госпожу».
Старуха дородна была и сильна, и двери с петель сорвала она:
«А ну-ка, скажи, от кого твой плод? Кто он: слуга, или смерд, или лорд?»
«О, выслушай, мать, расскажу я тебе о горестной, тяжкой моей судьбе.
Мы были сестры, нас было семь сестер прекрасных, известных всем.
Случилось все это погожим днем, когда мы покончили с нашим шитьем;
Мы бросили жребий — кому из сестер идти за цветами в зеленый бор.
Увы, мне! Я младшей была в семье, но худшая доля досталась мне:
Мне жребий выпал идти туда — вот так и подкралась ко мне беда.
От старших сестер был наказ мне дан — рвать красные розы и пряный тимьян,
Рвать красные розы, омелу рвать, чтобы цветами обрадовать мать.
И только я стала сбирать цветы, юноша сказочной красоты,
Нарядно одет и нарядно обут, подобный принцу, явился тут.
И девушка ль я или нет — меня он там продержал до скончания дня,
И девушка ль я или нет — но мы в лесу оставались до самой тьмы.
Он дал мне свою белокурую прядь, велел мне беречь ее и сохранять;
Он дал ожерелье — сказал, что спасет оно от несчастий и от невзгод;
Он дал мне кольцо золотое — его велел он беречь мне пуще всего».
«И где же они, отвечай, не таи, сокровища редкостные твои?»
«О матушка милая, все они в том со мной неразлучном ларце золотом».
«Что ж, дочка, сиди, дожидайся, — сейчас узнаю, к добру ли твой странный рассказ».
Оставив невестку вздыхать и рыдать, явилась к Коспатрику старая мать:
«А где ожерелье твое — талисман, который на случай беды тебе дан?
А где золотое колечко — его беречь я велела пуще всего?»
«Все это я в дар преподнес ввечеру прекрасной девице в заморском бору.
Но отдал бы я все владенья сполна, чтоб в эти покои явилась она,
Не пожалел бы и жизни земной, чтоб стала — хоть на день! — она мне женой».
«О сын мой, владенья свои пожалей, девушка эта под кровлей твоей;
И здравствуй на долгие времена: ты и красавица — муж и жена».
И тридцати не минуло дней, как мальчик здоровый родился у ней,
И схож был красивым своим лицом с Коспатриком он — со своим отцом.
Коспатрик здравицу провозгласил, Коспатрик крикнул что было сил:
«Закутайте леди мою в шелка! В парном молоке искупайте сынка!!!»(с) Роберт Бернс
@темы:
~*~