Оплетает увядший вьюнок белый камень.
Снегопадом укрыты гордые башни и стены.
Как бы ты ни хотел, не станут минуты веками,
Как бы я ни просила, положен узор гобелена.
Схоронившись плащом, ты выходишь из дома.
Оставляю свечу на окне, чтобы путь осветила.
Опускается зимняя ночь - властно и невесомо.
Город стонет во сне, будто дышит сквозь силу.
Город знает уже, что не сдержит грядущей осады.
Станут к августу тропы в горах - бездорожьем.
Усмехнется король, его родич не выдержит взгляда,
Ты, конечно же, дашь обещание быть осторожней.
Оплетает нахальный вьюнок белый камень.
Заметает поземка в руинах лежащие стены.
Как бы ты ни хотел, обернулись минуты веками.
Как бы я ни просила, закончен узор гобелена.

(с) Эйрле

Отец, ты не знаешь, что нынче смерть приходит ко мне во сне.
Какая нелепость - сидеть в тюрьме без права ответить мне!
А, впрочем, так даже спокойней ныть без риска узнать ответ,
Мне плохо. Я - пешка в игре войны, и шансов на отдых нет.
Мне выбрали сторону, средства, цель, соратников и врагов,
Сказали, кого предавать в конце, чтоб смог победить другой.
Я должен убить, доказать. Тогда я выстою на весах.
Отец, я не думаю, что предав, я преданней стану сам.
Я слепо барахтаюсь в темноте в истерике от стыда.
Как дорого ты заплатил, отец, за право меня отдать?
Мне тут объясняют, какая честь мне выпала услужить:
Кому я служу, почему, зачем? Кто больше достоин жить?
Я, видимо, жалок - в соплях, в слезах. Прости, я ужасно глуп.
Скажите, что должно теперь сказать. Понадобится - солгу.
Скажите, кто будет теперь убит, чья тень опадет в углу,
Не нужно смотреть, как меня знобит. Я должен и я смогу.

(с) Light Wind

Книга закончилась сто десятой, будто выстрел в затылок.
Ветер сухой несется вприсядку, за ночь земля остыла.
Здесь - подушка и чай с малиной, хлопает кот глазами.
Там - последний лист тополиный лег на плечо и замер.
Если бы можно - забраться в нишу, и наблюдать спокойно
Если бы можно бы - отстранившись, из полумглы оконной.
В сказке удобней - там что ни дело, славные - выживают,
Там - хоть осколком тебя задело, рана ли ножевая -
Выберешься, победишь, воскреснешь, будешь махать руками
Здесь - уютное толстое кресло, там - холодные камни.
Это не модно - чтоб всё отлично, чтобы в конце смеялись,
Здесь под скорбным и злым обличьем всюду бушует ярость,
Чтобы поверили - в жизни - хуже, ни за кого в ответе.
Чтоб понять - никому не нужен, в общем, на этом свете.
И - обязательно в послесловье - с грустной для виду миной,
Да - и мы такое же словим, всё так непрочно в мире.
Мол, отомстим за него обязательно, поплачем, всхлипнем, зароем.
Как они смеют - эти писатели - так убивать героев?
Пусть не погибну, как гордый прадед, общего счастья ради.
Если они приучают к правде - я не хочу по правде.
Я не хочу, чтоб "со всеми будет", рай ведь не за горами,
Это не там умирают люди - это я умираю,
С каждой травинкой, с ребенком каждым, с каждым щенком соседским,
Глупости - это любой мне скажет, но не хватает сердца.
Я успокоюсь сейчас, конечно, я уже всё узнала,
Может быть, где-нибудь на конечной я изменю финалы,
Ветер окрепнет, дрожат канаты, птица уже в полете.
Слезы лежат на столе в лохматом порванном переплете.

(с) Алина Кудряшева

Когда эльфы покинут Имладрис, наступит внезапно осень,
И мир их уход отсюда оплачет дождем.
Тут в чертогах пустых оставит лишь небес ледяную просинь,
И свечей жарких боль не остудит провалы окон.

Тих твой сон, Имладрис, светло зеркал молчанье,
Полной луны печалью наполненный дом.

И вода зажурчит без звука, потому что никто не услышит
Струй говорливых песни на каменном дне.
И сквозь ночь ты протянешь руки, ощутив, как безмолвием дышит
Свет далеких стальных созвездий в твоем горьком сне.

Тих твой сон, Имладрис, светло зеркал молчанье,
Полной луны печалью наполненный дом.

Пусть над лесом сияют искры, рассыпаясь над гранью лета
Серебристым летящим пеплом, обрывками слов.
Мы ушли, словно тени, быстро, словно дождь, не оставив следа,
На полном мерцании неба став болью и сном.

Тих твой сон, Имладрис, светло зеркал молчанье,
Полной луны печалью наполненный дом.

(c) слова - Хэльяхвэста, музыка - Галенэль, исполнитель - Тэленис.

В маленьком волшебном королевстве где-то на окраине земли
Жили гномы с эльфами в соседстве и войну с вампирами вели,
Только чаще все же торговали, как везде: товар - бабло - товар.
Даже говорят, что на базаре изредка мелькал Илуватар.
В общем, в этом славном королевстве был покой, порядок и уют:
Оборотни с гоблинами вместе населяли землю там и тут,
Нежить, фэйри, маги, человеки - с горних высей до морских глубин.
Ну, и как положено от века, козни строил Темный Властелин.

Но однажды с грохотом и треском, в синеве небес оставив след,
Шлепнулся в ближайшем перелеске некий неопознанный объект.
Жители сбежались кто откуда (сколько их собралось - и не счесть)
Поглазеть на этакое чудо, никогда не виданное здесь.
Вот друид, разинувши хлебало, встал столбом с омелою в руке,
Эльфы перешептывались вяло на мертворожденном языке,
Архимаг с пылающим пульсаром подавился чарами атак,
Гном, упорно мучавший кресало, позабыл про трубку и табак.

Встало всё - от мала до велика. Как не встать, когда перед тобой
Лютиэнь-Мария-Анжелика-Арвен-Эстебан-Желтофиоль.
Губ кармин, фарфоровая кожа, шелк волос гораздо ниже плеч,
К поясу прицепленный без ножен говорящий и ехидный меч,
Магия наружу так и плещет, и в глазах неистовый огонь
(За спиной оскалился зловеще говорящий и ехидный конь),
Топик из легированной стали плотно обтянул тугую грудь...
В общем, полагаю, все узнали: Мэри-Сью (детали подчеркнуть).

- Я пришла избавить вас от страха, мир спасти от гибели и зла.
Темный гад отправится на плаху и сполна ответит за козла.
Армиям, отрядам, батареям воинов не сбить меня с пути.
Только подскажите поскорее, мне в какую сторону идти?
Думаю закончить дело к лету, чтоб не драться в сильную жару.
Если есть в заначке амулеты, доставайте - я их заберу.

Архимаг ответствовал ей: - Чадо! В жизни я немало повидал
И скажу: тебе бы замуж надо или на ближайший сеновал.
Мир спасать - дурацкая затея: нудно, нерентабельно, старо...
Не дослушав, дева в чародея раздраженно бросила ведро.
- Маловеры, трусы, ренегаты! Продались врагу за колбасу!
Этот мир от слизистого гада Я без вашей помощи спасу.

- Женщина, гляди, какая тема, - Мудрый эльф надменно произнес.
- Тут у нас своя экосистема, проще говоря, биоценоз.
Между злом, добром и прочим хламом исстари достигнут паритет,
Так что возвращайся лучше к маме - выдать золотишка на билет?
- Очень умный? Золотом не бряцай и не вешай на уши лапшу.
А когда мне к маме возвращаться, я сама уж как-нибудь решу.

Ускакала, парой стройных ножек в воздухе исполнив пируэт.
Трое эльфов, тех, что помоложе, с ужасом смотрели деве вслед.
***
С той поры немало дней минуло и воды не меньше утекло.
Дева ухайдакала назгула, василисков целое кубло,
Нагло нахамила бургомистру, плюнула принцессе на манто,
Да и королевскому министру тоже отдавила кое-что,
Запугала пьяниц по тавернам и в лесу устроила пожар,
Так что мантикоры и виверны до сих пор от ужаса дрожат.
Позади безводная пустыня, много миль опасного пути...
Вот уже и Черная Твердыня приглашает девушку войти.

Отчего же сердцу стало тесно в недрах обольстительной груди?
Перед ней стоит тиран и деспот - нереальной прелести блондин.
Феминизм воительницы в муках околел под взглядом синих глаз,
И, приняв предложенную руку, Мэри-Сью злодею отдалась.
А немного позже в тронном зале в нише под короною из звезд
Слуги Властелина увидали чучело девицы в полный рост.
Как живая: стать, прическа, абрис, гордость и презрение в глазу.
"Дурочка набитая vulgaris" золотом написано внизу.
Постамент украшен аметистом с хитрою подсветкою внутри...
Просто был тиран таксидермистом - тоже хобби, что ни говори.

© Светлана Ширанкова

Занесенный в графу с аккуратностью чисто немецкой,
Он на складе лежал среди обуви взрослой и детской.
Его номер по книге: "Три тысячи двести девятый".
"Обувь детская. Ношена. Правый ботинок. С заплатой..."
Кто чинил его? Где? В Мелитополе? В Кракове? В Вене?
Кто носил его? Владек? Или русская девочка Женя?..
Как попал он сюда, в этот склад, в этот список проклятый,
Под порядковый номер "Три тысячи двести девятый"?
Неужели другой не нашлось в целом мире дороги,
Кроме той, по которой пришли эти детские ноги
В это страшное место, где вешали, жгли и пытали,
А потом хладнокровно одежду убитых считали?
Здесь на всех языках о спасенье пытались молиться:
Чехи, греки, евреи, французы, австрийцы, бельгийцы.
Здесь впитала земля запах тлена и пролитой крови
Сотен тысяч людей разных наций и разных сословий...
Час расплаты пришел! Палачей и убийц - на колени!
Суд народов идет по кровавым следам преступлений.
Среди сотен улик - этот детский ботинок с заплатой.
Снятый Гитлером с жертвы три тысячи двести девятой.

(с) Сергей Михалков

Читатель:
Который день сижу и жду я проду, хожу на форум каждый час проверить...
А проды нет и нет... Но я не сдамся! И авторы мой отзыв не получат!
Ни смайлика, ни "ы", ни "Где же прода?" Упорным буду я в своем молчаньи!
И стойким - чтоб ни слова, ни ползвука не вырвалось из уст врагам на радость.
Ну, то есть, авторам - они и так зажрались.
Автор:
Эй, бета! Что там с продою у нас? Каментов в теме нету, но, быть может,
Хоть кто-то проду ждет... Ну как, отбетишь?
Бета:
А нафига? Кто ждал бы - написал бы. Зачем глаза ломать из-за того, что никому не нужно?
Автор:
Тоже дело. Пожалуй, фик дописывать не буду, пойду-ка лучше оридж напишу.
Меня давно пинают из фандома - его, мол, рамки вам тесны и узки...
Вот и уйду врагам своим на радость. То есть читателям - они совсем зажрались.
Читатель:
Который год сижу и жду я проду, хожу на форум каждый день проверить... А проды нет и нет...

(с) Jenny

Читатель:
Я что, один просить обязан проду? Вон сколько тут на форуме народу,
Просмотров двести набежало в день. А если фик - в натуре, дребедень,
И я с моими отзывами, ужас, в глазах фандома тут же сяду в лужу?
Пусть монстры слово веское своё сперва напишут - мы уж подпоём...
Монстр-1:
А это что за тема? Ну-ка, ну-ка... Так, лулзов нет, ошибок тоже нет,
И грамотно прописанный минет - придраться не к чему, такая скука.
Не разгуляться острому перу. Пойду-ка почитаю проду.ру.
Монстр-2:
Ого, сюжет! И что это за аффтар? И понаехало, однако, тут...
Ну, ладно, может, еще гляну завтра, пойду писать своё - меня-то ждут!
Читатель нынче не дается даром... Не стану помогать тебе пиаром!
Монстр-3:
Какой-то ник, однако, неизвестный. Возможно, автор не читал меня.
Наверное, написана фигня. По крайней мере, мне неинтересно.
Сначала надо классиков хвалить, а уж потом свой сор сюда валить!
Модератор:
Что делать? Похвалю - заговорят, что автор - протеже, моя подруга.
И так их мне приписывают ряд. А тапок бросить - автор с перепуга
Убьеццо или свалит на ресурс, где обсирают заданный мной курс.
Админ:
Еще одна безотзывная тема... Уж мне-то клянчить проды - не с руки.
Пойду я лучше напишу поэму и вывешу... пожалуй, в дневники.

(с) Dot Com.

В худой котомк поклав pжаное хлебо, я ухожу туда, где птичья звон,
И вижу над собою синий небо, лохматый облак и шиpокий кpон.
Я дома здесь, я здесь пpишел не в гости, снимаю кепк, одетый набекpень,
Весёлый птичк, помахивая хвостик, насвистывает мой стихотвоpень.
Зелёный тpавк ложится под ногами, и сам к бумаге тянется pука,
И я шепчу дpожащие губами: "Велик могучим pусский языка!"
Вспыхает небо, pазбужая ветеp, пpоснувший гомон птичьих голосов.
Пpоклинывая всё на белом свете, я вновь бежу в нетоптанность лесов.
Шуpшат звеpушки, выбегнув навстpечу, пpиветливыми лапками маша:
Я сpеди тут пpобуду целый вечеp, бессмеpтные твоpения пиша.
Hо, выползя на миг из тины зыбкой, болотная зелёновая тваpь
Совает мне с заботливой улыбкой Большой Оpфогpафический словаpь.

(с) А.А.Иванов

Похищенное дитя.

Среди Слейтвуда, где склоны тонут в озере лесном,
Остров прячется зеленый. Там, где цапля бьет крылом,
Крыс пугая водяных, – мы храним от глаз чужих
Полные до верха чаны вишен краденых, румяных.
Так пойдем, дитя людей, в царство фей, к лесной воде, –
Крепче за руку держись! – Ибо ты не понимаешь, как печальна жизнь.
Где луна холодным глянцем берег Россеса зальет,
До утра старинным танцем мы сплетаем хоровод –
В колыханье рук и взоров до утра прядем узоры
Под луной у дальних вод. Беззаботно и легко
Мы порхаем над волнами в час, когда слепыми снами мир объят людской.
Так пойдем, дитя людей, в царство фей, к лесной воде, –
Крепче за руку держись! – Ибо ты не понимаешь, как печальна жизнь.
Где вода с холмов струится в озерца на дне Глен-Ка,
Где звезда не отразится, затерявшись в тростниках,
Мы форели полусонной беспокойные виденья на ухо поем,
Меж травы, в слезах склоненной, то мелькнем прозрачной тенью, то опять замрем.
Так пойдем, дитя людей, в царство фей, к лесной воде, –
Крепче за руку держись! – Ибо ты не понимаешь, как печальна жизнь.
С потемневшими очами он идет на зов:
Не слыхать ему мычанья стада с солнечных холмов,
Не видать возни мышиной возле ящика с крупой,
Пенье чайника в камине не вдохнет в него покой.
Он уходит от людей, в царство фей, к лесной воде, –
Крепче за руку держись! – Ты вовеки не узнаешь, как печальна жизнь.

(с) Уильям Батлер Йейтс, перевод - Анна Блейз

У каждого мага – запах особый, Дамблдор пахнет чаем и сдобой.
Билли Уизли – банковским счетом, Чарли Уизли – драконьим пометом,
Перси Уизли – пергаментом пыльным, Рональд Уизли – нарядом нестильным,
Джордж вместе с Фредом – блевотной конфетой, Джинни Уизли – любовным секретом,
Молли Уизли – домашним печеньем, м-р Уизли – маггло-изобретеньем.
Пахнет Люпин шоколадом и волком, а мадам Малкин – иголкой и шелком,
Пахнет от Крама полетом и ветром, пахнет МакГонагалл кошкой и фетром.
Пахнет весенними розами Флер, зельями пахнет Снейп-лицемер.
Пахнет от Блэка тюремной баландой, пахнет от Хуч свистком и командой,
Крысой и сыром разит Петтигрю, аж Вольдеморт зажимает ноздрю.
Сам Темный Лорд пахнет кожей змеиной, Люциус Малфой – семьею старинной,
Драко – духами и трюфелями. Пахнет от Луны мечтами и снами,
От Гермионы – библиотекой, (от мадам Пинс – только лишь картотекой).
Пахнет от Колина пленкой и вспышкой, пахнет от Крэбба сайкой и пышкой,
От пожирателей – белою маской, от Аргуса Филча - клеем и краской.
Ник Безголовый пахнет кровищщей, пахнет от Чу китайскою пищей.
Пахнет от Локхарта краской «Блондин», Дурслями пахнет электрокамин.
Пахнет от Риты свежей газетой, пахнет от Дадли бандой отпетой.
Пахнет от Трелони старой заваркой, пахнет от Панси помадою яркой,
Пахнет Лаванда – конечно, лавандой, пахнет шафран Парвати и Падмой,
Миртл – слезами и унитазом, Хагрид – всеми зверюшками разом,
Пахнет Розмертой славный кабак… Только лишь Поттер не пахнет никак.

(с) Сестра Судьбы